Восславлен как герой, ославлен как предатель: князь Барклай де Толли

За всю историю русского Императорского Военного ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия было всего четыре полных кавалера этой высшей военной награды России. И двое из них стали ее обладателями в годы Отечественной войны 1812-го.

Обоих звали Михаилами. Оба последовательно возглавляли русскую армию в ее труднейшем противостоянии лучшей армии Европы — армии французского императора Наполеона I. Но одного из них современники совершенно заслуженно прославили как отца победы при Бородино и организатора разгрома наполеоновских войск, а второго современники совершенно незаслуженно ославили как предателя и бесталанного полководца, допустившего неприятеля до стен Москвы.

Первым из двух был генерал-фельдмаршал, светлейший князь Михаил Голенищев-Кутузов-Смоленский, вторым — генерал-фельдмаршал, князь Михаил Барклай де Толли. Именно ему судьба судила сначала стать в глазах общества — причем не только света, но и собственной армии! — виновником поражения русских войск на первом этапе войны, а потом едва ли не в одночасье превратиться в спасителя Европы и одного из величайших полководцев своего времени.

Впрочем, Михаилу Барклаю де Толли к таким вывертам судьбы было не привыкать. Вся его жизнь подчинялась этому не им придуманному закону: прежде чем получить заслуженную награду, нужно вынести множество незаслуженных тягот. Стоит ли удивляться, что потомок шотландских борцов за свободу блестяще умел справляться со вторыми и с достоинством принимал первые…

Восславлен как герой, ославлен как предатель: князь Барклай де Толли

Наследник воинственных шотландцев

Первым в роду Барклай де Толли, кто заслужил российское дворянство, был дед будущего генерал-фельдмаршала — остзейский немец, отставной секунд-майор русской армии Вильгельм Барклай де Толли. Впрочем, если остзейцем он был настоящим, поскольку родился и жил в Риге, как и его предки, то немцем — весьма условным. Ведь его фамилия указывала на происхождение из шотландского клана Барклаев, или Баркли, из той его ветви, которая жила в городке Тоуви, писавшемся то как Towy, то как Towie, а то и как Tolly. Последний вариант и закрепили в написании титула братья Джон и Питер Барклай де Толли, в 1621 году перебравшиеся из ставшей неуютной после смерти короля Карла Стюарта Шотландии в вольный ганзейский город Росток. А их потомки позже добрались до Риги, где, согласно воспоминаниям самого Михаила Барклая де Толли, он и родился в 1761 году.

Маленький Михаил, записанный в семейных родовых книгах как Михаил Андреас, был вторым сыном среди четверых детей отставного поручика Вейнгольда Готтарда, в православии принявшего имя Богдан (прямой перевод его второго имени). В традициях того времени иной стези, кроме военной, сыновьям офицера в отставке, пожалуй, и не было уготовано. Неудивительно, что все они — и старший Иван, и средний Михаил, и младший Андрей, пошли именно по ней. Иван дослужился до чина инженер-генерал-майора, обрел славу крупного военного аналитика и со временем стал одним из главных советников для брата Михаила. Андрей видных чинов не выслужил, оставив службу в звании майора. Михаил же прославил род на всю Россию и Европу.

Шестилетний капрал

Впрочем, гордиться сыновьям Готтарда-Богдана можно было разве что отцовским дворянством — никаких материальных выгод оно им не дало. Все трое начинали службу с низших чинов и подолгу вынуждены были прозябать в бедности, добиваясь известности и сопутствующего ей материального благополучия. «Барклай де Толли до возвышения в чины имел состояние … ограниченное, … даже скудное, должен был смирять желания, стеснять потребности. Такое состояние, конечно, не препятствует стремлению души благородной, не погашает ума высокие дарования; но бедность … дает способы явить их в приличнейшем виде…», — напишет в своих «Записках» выдающийся военачальник генерал Алексей Ермолов, во время войны 1812 года бывший начальником штаба у командующего 1-й Западной армией Михаила Барклая де Толли.

«Смирению желаний» способствовало и то, что Михаил с раннего детства вынужден был жить так, как велено, а не так, как хочется. Впрочем, то же можно сказать о многих его современниках, но далеко не у всех эта необходимость сочеталась с бедностью.

Малышом Михаил в 1765 году покинул родное поместье на лифляндской мызе Памушисев и отправился в Санкт-Петербург, в семью родной тетки Августы-Вильгельмины, которая была женой Георга Вильгельма фон Вермелена, полковника кирасирского Новотроицкого полка. В эту прославленную часть в 1767 году, как только дядя стал ее командиром, и записали мальчика — капралом. Почти сразу после этого командир полка уехал во вверенное ему подразделение, расквартированное под Орлом, а юный капрал продолжил изучать приличествующие ему науки в столице под надзором искренне любившей его бездетной тетушки.

Видимо, обучение проходило активно и результативно, поскольку через два года Михаил получил первое повышение по службе, став вахмистром. Впрочем, удивляться тут особо нечему, ведь для овладения тремя языками — родным для него немецким, привычным русским и непременным для всякого образованного человека той эпохи французским — мальчику вряд ли понадобились какие-то чрезмерные усилия, а математике, которая была обязательным предметом для всякого мечтающего о военной службе, Михаила учил известный математик Леонард Эйлер. Что же касается военной истории, то ее он постигал под руководством дядюшки, вышедшего в отставку в звании генерала.

В итоге в 1776 году 14-летний Михаил с блестящей характеристикой «По-российски, по-немецки и по-французски читать и писать умеет, фортификацию и математику знает» поступил на действительную военную службу в Псковский карабинерный полк и через два года успешно выдержал экзамен на первый офицерский чин корнета.

Восславлен как герой, ославлен как предатель: князь Барклай де Толли

Карабинеры Псковского карабинерного полка. Рисунок И.К. Бротце. 1790-е гг.

На этом быстрое продвижение по службе закончилось. Следующего звания — поручик — он добился лишь через восемь лет, а чтобы стать полковником, потратил двадцать. Причины те же, что и прежде: незнатность, бедность и то, что, как вспоминал позже генерал Ермолов, «не принадлежа превосходством дарований к числу людей необыкновенных, он излишне скромно ценил хорошие свои способности и потому не имел к самому себе доверия, могущего открыть пути, от обыкновенного порядка не зависящие… Неловкий у двора, не расположил к себе людей, близких государю; холодностию в обращении не снискал приязни равных, ни приверженности подчиненных…»

От Орла до Очакова

Тем не менее с детства приученный к военному порядку и дисциплине, понимающий преданность делу и умение подчиняться приказам как несомненные добродетели, да вдобавок, как писал Ермолов, «свободное время употребивший на полезные занятия, обогативший себя познаниями», молодой офицер не мог остаться незамеченным. И если чинами его обходили, то продвижение по службе дало ему гораздо больше: необходимый военный опыт.

За первые годы службы Михаил успел побывать адъютантом у таких заметных военачальников, как отличившийся в русско-турецкой кампании 1768–1774 годов полковник Богдан Кнорринг, позже — у первого кавалера ордена Святого Георгия 4-й степени генерала Григория фон Паткуля, чьим адъютантом он стал в 1783-м, получив одновременно долгожданное звание подпоручика. А спустя три года, будучи поручиком, молодой де Толли по рекомендации фон Паткуля попадает на службу адъютантом к графу Федору Ангальту, шефу Финляндского егерского корпуса. Именно на этом месте Барклай де Толли, постигая основы штабной службы, впервые пересекается с Михаилом Кутузовым, с которым позднее его имя будет неразрывно связано. Но делает это заочно: одной из настольных книг молодого офицера становятся «Примечания о пехотной службе вообще и о егерской особенно» нестарого еще генерал-майора Кутузова. Вероятно, именно тогда он взял на вооружение одно из правил, которого придерживался в течение всей дальнейшей военной карьеры, — заботиться о подчиненных. В кутузовских «Примечаниях» оно было сформулировано так: «Первейшей причиной доброты и прочности всякого воинского корпуса является содержание солдата, и следует сей предмет считать наиважнейшим. Только учредив благосостояние солдата, следует помышлять о приготовлении к воинской должности».

Два года спустя, и тоже по рекомендации командира, Барклай становится адъютантом генерал-поручика принца Виктора Амадея Ангальт-Бернбург-Шаумбург-Хоймского, двоюродного брата Федора Ангальта. Именно с ним капитан Барклай де Толли отправляется на театр военных действий русско-турецкой войны 1787–1791 годов. Под стенами Очакова он принимает боевое крещение и получает первую значительную награду — Очаковский крест на Георгиевской ленте, одну из пяти боевых офицерских наград, которыми отмечали тех, чьи деяния чуть-чуть не дотянули до награждения орденом Святого Георгия.

Читай продолжение на следующей странице
AesliB