Генкин отец, Дмитрий Григорьевич Неверов, погиб под Курском. Домой он успел написать лишь несколько коротких писем. Мама, Ольга Ивановна, начала работать в госпитале. Теперь Генка видел её очень редко, ведь рабочих рук там не хватало.
Однажды во время бомбёжки маму ранило осколком в ногу. Несколько дней она пролежала дома, по хозяйству мальчишка управлялся сам. Готовил нехитрую еду и кормил маму, чтобы скорее выздоровела. Тем временем фронт приближался. Из города потянулись машины, телеги. По обочинам днём и ночью шли люди.
— Иди, сынок, с ними, — сказала мама. — Ступай к своей тётке, в Горожанку, дорогу ты знаешь. А я полежу ещё несколько дней и приду следом. Глядишь, через пару дней нога на поправку пойдёт.
Не хотел уходить Генка из родного Воронежа. Бросить маму, когда на пороге вот-вот окажется беда, не в его характере. Но сила материнского слова огромна. И Генка подчинился этой силе. Пошёл по Задонскому шоссе, по обочине. А навстречу ему, к Воронежу, шли наши воинские части, войска 60-й армии. Они спешили занять оборону.
Весь день шёл Генка к Горожанке. Но, как ни велика была сила материнского слова, с каждым шагом она всё больше уступала место страху за маму. Ведь та лежала дома одна, больная и уставшая. И с наступлением темноты мальчишка повернул обратно.
А в родном городе-то уже хозяйничали фашисты. Генке не удалось пробраться к дому. И, добравшись до леса, мальчишка буквально рухнул под куст и уснул. Там, в «безопасном» месте, его и обнаружили двое наших солдат. Сонного донесли на руках до расположения своей части. Генка даже не пошевелился – так вымотался.
Пришёл в себя паренёк только в палатке. Рядом сидела старший лейтенант медицинской службы Анна Андреевна Сахно. Щуплый, невысокий Генка пришёлся ей очень по душе.
— Что же с тобой делать? – спросила Анна Андреевна. – В тыл отправить очень непросто, а оставить здесь – опасно.
Но цепкие мальчишеские глаза уже приметили сумку с красным крестом. Генка горячо вызвался помогать санитарам. И сумел-таки уговорить Анну Андреевну разрешить ему остаться.
Маленький солдат оказался смышлёным и любознательным. Он не боялся новых заданий, всё схватывал на лету. Вскоре Генке уже доверяли помогать обрабатывать раненых. Он поддерживал бойцов, как мог, даже рассказывал им сказки, пусть и неуклюжие. Паренёк очень привязался к Анне Андреевне. А та боялась, что во время боя шустрый мальчишка увяжется за санитарами. Паренёк действительно рвался в эпицентр событий, понимая, что помощь нужна везде и всюду. А работы санитарам с каждым днём прибавлялось…
Однажды с поля боя на носилках принесли раненого подполковника. Поместили в палатку. Он потерял много крови, пережил тяжёлую операцию, но находился в сознании. Генка стал ухаживать за бойцом. Кормил из ложки, поправлял постель, не уходил из палатки и ночью. Мальчишке даже доверили по расписанию давать раненому лекарство. Едва поправившись, подполковник снова отправился на фронт. А прощаясь со своей маленькой сиделкой, оставил Генке на память алюминиевую кружку, на которой нацарапал всего одно слово: «Сыну».
Между тем, обстановка становилась всё напряжённее. И желая уберечь мальчишку, Анна Андреевна отправила Генку к связистам, в 544 отдельную роту. Паренёк и тут не сплоховал, а быстро освоил новое для него дело. Генкина ответственность оставалась при нём: он никогда не бросал своего поста у телефона. А однажды вышел такой случай. Генке выпало дежурство, в это время случился вражеский авианалёт. Началась бомбёжка. Несколько наших солдат бросились в ближайшую землянку – она оказалась пустой. Да не совсем: под кровать тянулся шнур… Заглянули – а там Генка с трубкой!
— Думал, немцы, — смущённо протянул он. До автомата дотянуться не успел…
— И хорошо, что не успел! – засмеялись бойцы. – А то нас бы перестрелял, вояка.
С тех пор в роте часто шутили о том, как связист Неверов сражался с фашистами. Мальчишка не обижался, только смущался.
Выпал случай юному бойцу повидаться и с самим Черняховским. Иван Данилович выслушал безрадостную Генкину историю и, пожалев мальчонку, предложил самолично отвезти в детский дом. Но юный боец наотрез отказался…
В декабре 1942 года шли тяжёлые бои близ города Богучара. Теперь Генка носил полушубок, валенки, шапку-ушанку. Всем хорош боец, только винтовки не было. Выручил случай. Наши бойцы перешли в наступление, погнали фашистов на правый берег Дона. Следом тянули линию связисты и, конечно, Генка. Во вражеском окопе он приметил убитого гитлеровца, а рядом – небольшой карабин. Так у Генки и появилось личное оружие.
…Боец Неверов был в Донбассе, когда узнал, что родной Воронеж освобождён. Отчаянно надеясь на удачу, решил написать маме… И пришёл ответ! «Дорогой сыночек! Просто не верится, что ты жив и здоров. Мне не удалось уйти, пришли фашисты. Многое пришлось пережить от этих извергов. Когда нас освободили, я искала тебя в Горожанке. О таком пришлось подумать… Целую тебя крепко. Приезжай скорей. Твоя мама».
Трудно представить, как обрадовался мальчишка… Возвращаться домой сейчас, когда война ещё не была окончена, юный боец не мог, как бы ни хотел. Но пришлось подчиниться судьбе: осенью 1943 года во время налёта Генку ранило. К счастью, осколок не задел кость. А лечила паренька та самая Анна Андреевна! Она же и убедила его вернуться домой.
Так Генка из бойца превратился в мальчишку, ученика 17-й воронежской школы (теперь она носит другой номер). Родной Воронеж паренёк не узнал, с огромным трудом нашёл место, где стоял родной дом – во время оккупации он сгорел.
И снова началась школьная жизнь. Окончив 10-ю школу, Гена поступил в сельскохозяйственный техникум, вслед за эти окончил и сельскохозяйственный институт. Переехал в Ставрополье. Долгие годы Геннадий Дмитриевич преподавал в профессионально-техническом училище. И каждое лето приезжал в родной город, к маме Ольге Ивановне.
Удалось ему после войны найти и Анну Андреевну Сахно. Эта скромная женщина-герой дошла до Берлина, а через несколько лет после Победы уехала в Казахстан. Стала работать в районной больнице. Геннадий и Анна Андреевна виделись редко. Но оставались близкими людьми. Родными.
автор: Софья Милютинская
источник: topwar.ru
