Он был по отцу выходцем из старинного дворянского, и даже боярского рода Толстых, приходился дальним родственником Льву Николаевичу Толстому, но, как ни странно, по обстоятельствам жизни почти никак не был связан с этим родом. Его воспитала мать Анна Алексеевна Перовская, которая разошлась со своим мужем графом Толстым и уехала с младенцем сыном Алексеем из Санкт-Петербурга, где родился её сын 5 сентября 1817 года (по нов. ст.), на юг, в Малороссию, к своему брату Алексею Алексеевичу Перовскому, имевшему там наследственные имения.
Фамилия у брата и сестры Перовских была искусственная, придуманная их отцом графом Алексеем Кирилловичем Разумовским для своих внебрачных детей. Детей «на стороне» у него имелось много… Но Алексей Кириллович не оставил своих незаконнорожденных чад, добился для них дворянства и звучной фамилии. А кроме того, от этого своего богатейшего родителя (Алексей Кириллович был сыном последнего гетмана Малороссии Кирилла Разумовского) его дети получили в наследство прекрасные имения в тогдашней Черниговской губернии.
В жилах у него текла кровь и московских бояр Толстых, и простых украинских казаков Розумов, из рода которых и вышел славный гетман Малороссии Кирилл Разумовский, прадед писателя. Благодаря своему брату Алексею (фавориту императрицы Елизаветы Петровны) он стал блистательным гетманом, генерал-фельдмаршалом и… президентом Российской академии наук (!). Этот пост он, кстати, занимал более полувека. Богатства его были огромны, так что и правнук гетмана мог позволить себе жить безбедно до конца своих дней в одном из бывших гетманских имений, в Красном Роге, превратившемся в одно из заповедных творческих мест на литературной карте России.
Алексей Константинович мыслил себя прямым наследником древней Киевской Руси, её былинной и гордой славы. Потому немалое, а может, и основное место в его поэтическом творчестве составляют песни и былины, темой которых и стала героическая история Киевской Руси. В её богатырях, князьях, певцах, сказителях и черпал Алексей Константинович образы для своего творчества.
Зачинается песня от древних затей,
От весёлых пиров и обедов,
И от русых от кос, и от черных кудрей,
И от тех ли от ласковых дедов,
Что с потехой охотно мешали дела;
От их времени песня теперь повела,
От того ль старорусского краю,
А чем кончится песня — не знаю…
Вместе с тем Алексей Константинович был вполне современным для своих дней человеком, широко образованным, поработавшим и в архивах Министерства иностранных дел, и в Европе, в дипломатических миссиях. Принадлежность к знатным родам делало его представителем избранного общества, близко стоящего к трону. А если добавить к тому, что с юных лет он был знаком с цесаревичем, наследником престола Александром Николаевичем, будущим «царём-освободителем» Александром II, входил в круг его самых близких друзей, то можете себе представить, какой апофеоз величия и надменности должен был окружать его!..
А на деле всё вышло не так.
Он, получивший домашнее воспитание в имениях своей матери и дяди, среди роскошной южнорусской природы, возросшей среди крестьян Малороссии, дети которых были его друзьями в мальчишеских играх, никогда не отличался надменностью по отношению к простому люду.
Работа в архивах Министерства иностранных дел познакомила его с многочисленными историческими документами, где героические судьбы русского народа предстали перед молодым светским человеком со всей наглядностью. К тому же его дядя Алексей Перовский был не только богатым помещиком, он и прекрасным русским литератором, писавшем под псевдонимом Антон Погорельский. Это он оставил для потомков удивительную сказку о чёрной курице и жителях подземного города. И о мальчике Алёше, который посвящается в тайну этого таинственного царства, да невольно предаёт их, за что потом долго и мучительно раскаивается… Мальчик Алёша из этой, всем известной сказки – и есть будущий поэт, писатель и драматург Алексей Константинович Толстой.
Не сразу он пришёл к творчеству. Светская жизнь долго кружила его по придворным салонам и дипломатическим раутам. Близость ко двору, к наследнику цесаревичу обязывала его выполнять многие придворные функции. Он был и церемониймейстером, и егермейстером при царской особе.
Но самое удивительное то, что в переломные пятидесятые-шестидесятые годы XIX века этот придворный человек становится близким товарищем, даже можно сказать, коллегой известных писателей-демократов, сплотившихся вокруг главного тогдашнего демократического и даже, отчасти, революционного органа — некрасовского журнала «Современник».
Началось с того, что ещё «неистовый» Виссарион Белинский отметил талант молодого писателя, вступившего в литературу с повестью «Упырь». Полумистическая эта повесть была написана живо, и явно носила следы знакомства автора с прозой Николая Васильевича Гоголя.
С Гоголем Алексей Константинович был знаком лично так же, как и с Пушкиным, Жуковским, со всем кругом русских литераторов «золотого века» нашей литературы. Многим он помогал, пользуясь своим влиянием при дворе. Так, молодой Иван Сергеевич Тургенев был обязан Толстому, что не отправился в Сибирь за «крамольную» статью по поводу смерти Гоголя, а только был выслан в свою усадьбу Спасское-Лутовиново. Между тем сам Алексей Константинович на волне демократических преобразований, начавшихся после кончины Николая I и вступлением на престол либерального Александра II, создаёт на страницах «Современника» яркий сатирический образ замшелого николаевского чиновника Козьмы Пруткова, балующегося сочинением нравоучительных стихов и лукавых афоризмов. Вот эти парадоксальные и смешные афоризмы сделали Козьму Пруткова всемирно известной личностью, а заодно и создателей его: Алексея Толстого (перу которого принадлежит большая часть «творчества» Козьмы) и братьев Жемчужниковых.
Как часто бывает, литературный фантом Козьма Прутков отделился от своих авторов и зажил собственной жизнью, приобрёл даже какие-то индивидуальные черты характера. Возможно, создатели Козьмы хотели представить этакого надутого и глупого чинушу, а на деле получился довольно лукавый и въедливый сочинитель, многое подмечающий в окружающей действительности и в человеческих сердцах. Нелишне напомнить некоторые афоризмы Козьмы Пруткова.
«Люби ближнего, но не давайся ему в обман!». «Отыщи всему начало, и ты многое поймёшь». «Всякая человеческая голова подобна желудку: одна переваривает входящую в оную пищу, а другая от неё засоряется». «В глубине всякой груди есть своя змея». «Многие люди подобны колбасам: чем их начинят, то и носят в себе».
Были у Козьмы Пруткова (читай – у Алексея Толстого) шуточки и по поводу отношений мужчины и женщины: «Обручальное кольцо есть первое звено в цепи супружеской жизни». «Влюбленный в одну особу страстно — терпит другую только по расчёту».
Странным образом, эти афоризмы оказались пророческими и для самого Алексея Константиновича. Долгие годы он будет добиваться брака с любимой женщиной, которая была женой другого человека. Эта несчастная любовь буквально перевернёт всю его жизнь. Свою возлюбленную, жену конногвардейского полковника Софью Андреевну Миллер (Бахметеву) он встретит на балу в 1851 году. Примерно к тому же времени относится и его знаменитое стихотворение, ставшее благодаря Чайковскому прекрасным романсом:
Cредь шумного бала, случайно,
В тревоге мирской суеты,
Тебя я увидел, но тайна
Твои покрывала черты.
Лишь очи печально глядели,
А голос так дивно звучал,
Как звон отдалённой свирели,
Как моря играющий вал.
Мне стан твой понравился тонкий
И весь твой задумчивый вид,
А смех твой и грустный, и звонкий
С тех пор в моём сердце звучит.
В часы одинокие ночи
Люблю я, усталый, прилечь,
Я вижу печальные очи,
Я слышу весёлую речь.
И грустно я так засыпаю
И в грёзах неведомых сплю,
Люблю ли тебя — я не знаю,
Но кажется мне, что люблю!
Произведение это можно назвать шедевром русской лирики. Но дорого стоила эта внезапно вспыхнувшая любовь самому Толстому. 12 лет они с Софьей Андреевной добивались её развода. Но муж её был непреклонным… Светское общество было настроено против них. Впрочем, в отличие от героев романа «Анна Каренина», у Толстого и Софьи Андреевны всё обошлось: они поженились через 12 лет мытарств.
