Не так давно мне, по долгу службы, довелось вновь побывать в Узбекистане. Бродил по улицам небольшого городка Ангрен под Ташкентом и вспоминал архитектора Александра Николаевича Зотова. Об этом уникальном человеке, ветеране Великой Отечественной войны я писал когда-то в моей книге «Выход в небо». Увы, теперь осталась только память о нём. Например, улица его имени в городе Ангрен, который он построил. «Я вижу мой Ангрен», – говорил мне тогда абсолютно слепой архитектор. А сейчас я видел воплощённую в жизнь его мечту…
Ангрен
Помню, как мы ехали из Ташкента в Ангрен. Рядом со мной сидел Зотов, крупный, широкоплечий пожилой человек, добродушное лицо которого было усеяно чёрными, как оспинки, точками – явными следами ожогов. Александр Николаевич Зотов тогда был руководителем архитектурной мастерской отдела генеральных планов института градостроительства. Высунув руку из окна машины, он рассказывал о том, что открывалось взору:
— Смотрите, как растёт кенаф. Это сырьё для изготовления верёвок и канатов. В стране всего два таких места. Сюда в юности я ходил охотиться на фазанов. Мясо не пробовали? Лучше куриного.
— И не жалко таких красавцев убивать? — не выдержал я.
— Охотник есть охотник. На войне людей убивают…
И Зотов неожиданно стал вспоминать эпизоды из своей военной жизни.
Он возвращался с командного пункта, где получил приказ заминировать поле в тылу наших войск. По дороге услышал взрыв, сердцем почувствовал беду. Прибавил шагу. Встретили его невесело. Замкомвзвода Ольшанский доложил:
— Товарищ старший лейтенант! Произошло ЧП: случайно взорвались все капсюли-детонаторы. Шестеро бойцов ранены.
«Что делать? — мелькнуло в голове Зотова. — Выполнение приказа под угрозой срыва — нечем заряжать мины».
— Волобуев, Царёв! — обратился он к стоявшим в притихшем строю солдатам. — Садитесь на лошадей — и в тыл. Чтобы через два часа капсюли были.
Повернулся и пошёл к пострадавшим солдатам.
Прошло часа полтора. Совсем стемнело. Проверяя по привычке, как устроились бойцы на привале, Зотов услышал неподалеку характерный говорок.
— Царёв? — обрадовано позвал он.
— Так точно, товарищ командир. Детонаторы привёз.
В эту ночь Зотов установил своими руками 300 мин. От напряжения так взмок, что впору гимнастерку выжимать. Бойцам, находившимся в нервозном состояния из-за случайного взрыва, он не доверил минирования, зная, что, если сапёр сейчас боится, обязательно подорвётся…
«Уазик» летел навстречу солнцу. Справа возвышался Кураминский хребет, слева, не уступая ему по красоте, — Чатайский. Все это отроги Тянь-Шаня. А между хребтами в живописной долине по зелёному ковру стремилась вдаль, обгоняя нас, огненно-голубая река.
– Вот городок Ахангаран,— показал вперёд Александр Николаевич.
И я вздрогнул. Как он догадался, что мы проезжаем сейчас именно через этот город? Он же – слепой!
— На этом месте был маленький посёлок, – продолжал Зотов, – из которого по генеральному плану, разработанному нашим институтом, за пятнадцать лет должен вырасти большой современный город. Я уже вижу мой Ангрен.
Он видит?..
Зотова называли отцом районных планировок в Узбекистане. Он создал и возглавил первую в республике мастерскую районного планирования.
Районная планировка… Это план развития городов и посёлков, промышленных и аграрных комплексов, транспорта, инженерных сетей, средств охраны окружающей среды, создания курортов…
Новшества, внесённые Зотовым в методику разработки районных планировок, десятки написанных статей, книг и нормативных документов были высоко оценены даже за рубежом. С докладами по районным планировкам он выступал на совещаниях градостроителей, организованных ЮНЕСКО.
Мастерская Зотова тогда уже заканчивала новый проект районной планировки Ташкент-Ангрен-Чирчикского района. С точки зрения проектирования и освоения, это один из труднейших районов республики. Зотов сделал на эту тему доклад на проходившем в Ташкенте семинаре стипендиатов Организации Объединённых Наций. Его методика по выполнению районного проектирования в Узбекистане, по мнению специалистов, соответствовала диссертации на соискание учёной степени кандидата наук.
— Материалы собираем в командировках, — говорил Зотов. — Вот в этом «уазике» бригада специалистов из разных отделов института выезжает в область…
— Вы бы посмотрели, как ведёт себя Александр Николаевич в командировках, — вступил в разговор шофер. — Грудь вперёд, не идёт — бежит. У нас везде местность горная, дороги трудные, опасные. А он лезет в верховье ущелья по бездорожью, по осыпям. Упадет — поднимется. Сам залез и других увлёк.
— А чего бояться! Страшней войны все равно не будет… – повернулся ко мне опалённым лицом ветеран войны Зотов. – Ведь сапёр всю жизнь с опасностью на «ты»…
И рассказал о своей «сапёрской» войне…
Под Старой Руссой Зотова нагнал «газик», в котором сидели полковник и капитан.
— Лейтенант! — позвал полковник, когда машина затормозила. — Фамилия?
— Зотов! — отозвался сапер.
— Распоряжение командования — заминировать эту дамбу фугасными минами. Мы отходим.
«Это – единственная дорога в тыл наших войск», – подумал Зотов, присматриваясь к неизвестному ему офицеру.
— Взрыв произведёте тогда, когда в тыл пройдёт последняя группа наших солдат. В их руках будут белые листы бумаги.
— Разрешите узнать вашу фамилию, — замялся Зотов.
— Полковник Коробов, — сказал офицер, и «газик» умчался, подняв столб пыли.
Зотов приступил со своими сапёрами в спешном порядке к выполнению задания. Мины расположили «конвертом». Заложили побольше взрывчатки. К ночи дамба опустела. А вот и прошла в тыл группа солдат с белыми листками в руках.
— Есть ещё кто там? — спросил у них старшина.
— Никого нет, — ответил на ходу офицер.
У зотовской роты было правило: не просто взрывать намеченный объект, а подождать, когда подойдут немцы. Подпустить их поближе, чтобы взрывом уничтожить живую силу противника. Когда прозвучит взрыв, возникает паника, и можно успеть уйти к своим. Не отступили от правила и на этот раз.
Вдруг увидели, что в сторону передовых позиций по дамбе проследовала одна машина с грузом, за ней другая. Потом стали переправлять орудия. Саперы заволновались. Ведь от сотрясения может произойти взрыв под машиной.
— Куда вы? Там наших нет? — тревожно крикнул Зотов младшему лейтенанту, сопровождающему орудие.
— Наши продолжают держать оборону, — ответил офицер. — Снаряды на исходе, вот и спешим на помощь.
Зотов растерялся. Надо срочно решать, как быть. Благо, что в это время проезжал на машине знакомый работник штаба. Зотов подбежал к нему. Выяснилось, что полковник Коробов, который отдал приказ, в штабе не работает. Диверсант?!
Всё!.. Надо срочно разминировать дорогу. А «фугаски» разминировать непросто. Подготовительную работу по разминированию выполнили сапёры роты, самую последнюю и ответственную Зотов взял на себя, так как только он досконально знал, где, что и как соединил при минировании…
— Проезжаем мост, — прервал воспоминания Зотов. — Смотрите, рядом строится новый мост, и расширяют дорогу. Не было раньше районной планировки, а всё это можно было предвидеть при планировании.
Машина проезжала мимо пионерского лагеря. Александр Николаевич пояснил:
— Эта дорога была пробита с самого начала, когда мне ещё до войны пришлось участвовать в проектировании Ангрена. Тогда я исходил здесь десятки троп. А после войны выяснилось, что старые посёлки расположены на угленосных территориях. Нашему институту дали задание определить масштабы развития Ангрена на двадцать лет вперед и выбрать площадку для строительства нового города. Там, где вы видели пионерлагерь, был разбит палаточный городок. В нём жили более двух тысяч молодых ребят, которые прибыли на строительство предприятий Ангрена. К осени сами построили себе жильё. Теперь их дети продолжают строить Большой Ангрен.
Часть этой дороги уже имеет название — улица Южная, — сказал Зотов. — Вот эту площадку мы и отстаивали.
«Отстаивали» — это мягко сказано. Как он рассказал, был ожесточённый «бой».
– Нужно быть упрямым и настойчивым, если знаешь, что ты прав, — сказал Зотов. — Я верил в победу.
И я только тогда заметил, какой у него крутой и упрямый лоб, несмотря на мягкие и расплывчатые черты лица. К победе Зотов пришёл благодаря огромному мужеству, запасы которого в нём, кажется, неисчерпаемы. Их не могла исчерпать даже война.
Этот человек не позволяет себе такой слабости, как черные очки и тросточка. Он живёт так, как будто видит. Как будто не было того рокового взрыва в сорок первом году, под Москвой.
А взрыв был…
