В год столетия Второй русской смуты, когда впору эпиграфически повторять слова Анны Ахматовой «взбесившийся Октябрь, как листья жёлтые, сметал чужие жизни…», уместно вспомнить замечательных людей России, ставших и участниками, и жертвами страшных событий. К таким людям, несомненно, относится офицер, стихотворец, прозаик, переводчик и драматург князь Фёдор Николаевич Касаткин-Ростовский, довольно известный русский литератор первой четверти ХХ века, однако впоследствии ушедший — со своими сочинениями и эмигрантской судьбой — под спуд общественной памяти…
Неизменно жёлчный и беспощадный в рецензионных суждениях поэт и критик Владислав Ходасевич в своем отклике («Книга и революция» 1921, № 27) на сборник стихотворений Ф. Касаткина-Ростовского «Голгофа России», вышедший в 1919 г. в Ростове-на-Дону, который тогда был центром Добровольческого движения, высказывает резкое суждение, что для ненависти, горя и любви автор не нашел настоящих слов.
Что ж, действительно не был Касаткин-Ростовский выдающимся поэтом. Но по прошествии века настаиваю на том, что произведения стихотворца Ф. К. Р. сегодня важны русскому читателю как пронзительное личностное свидетельство, лирический и эпический дневник русского православного человека, причастного к трагическим событиям нашей истории, говорившего, как выясняется, не только от себя лично, но и от имени миллионов:
«Мы — те, что сражались за Русь на войне,
Мы крест свой несем, как носили погоны»…
Справочники сообщают, что князь Федор Николаевич Касаткин-Ростовский родился 1 (13) ноября 1875 г. в Санкт-Петербурге, однако некоторые специалисты склоняются к тому, что будущий воин и поэт мог родиться в слободе Чернянка Новооскольского уезда Курской губернии (ныне Чернянка является райцентром Белгородской области). Следует все же помнить: отец его в тот год еще находился на службе и жил в столице, лишь потом вышел в отставку, и семья переехала в Чернянку, где было куплено имение. В нем и прошло детство поэта. Имение Касаткиных-Ростовских в Чернянке было разгромлено во время крупных крестьянских волнений в ноябре 1905 г., посевы бахчи — уничтожены восставшими в июле 1906-го, а в 1911 г. сожжена усадьба, которая располагалась на улице Садовой, «на Острове»; сейчас на бывшей территории имения находится здание детского сада (с 1965 по 2008 гг. — начальная школа, с небольшим фруктовым садом).
С этими местами будут связаны лирические строки поэта:
Бывало, выйдешь в сад… Покоем и простором,
За тенью темных липовых аллей,
Охватит даль реки, село за косогором
И ширь безбрежная полей…
На Юге России есть неравнодушные доброхоты, и 11 ноября 2015 г. в Белгородском государственном литературном музее был организован вечер-портрет «Крестным путём к Воскресению», посвященный 140-летию со дня рождения князя Фёдора Николаевича Касаткина-Ростовского. В проведении вечера принимали участие студенты музыкального колледжа им. С.А. Дегтярева — Белгородского государственного университета искусств и культуры. Молодежь публично прочла стихи земляка и вполне уместно исполнила произведения Чайковского и Рахманинова.
А пятью годами раньше, в 2010 г., белгородское издательство «Константа», ведомое Литмузеем, выпустило тиражом 1000 экз. репринт посмертной парижской брошюры избранных стихотворений «Кн. Ф. Косаткинъ-Ростовскiй. Крестнымъ путемъ къ Воскресенiю», изданной Зарубежным союзом русских военных инвалидов в 1948 г. под редакцией С.Д. Позднышева. Оригинал был приобретен Литмузеем у букинистов.
Автор посвятил книгу своей жене, с которой, как он пишет в предисловии, «болезненно и чутко переживали душой все этапы терзаний нашей Родины, твердо веря в её Возрождение», и в её лице — «всем страдавшим за Россию русским женщинам».
В своем слове, произнесенном на вечере, посвященном памяти поэта князя Ф.Н. Касаткина-Ростовского 9 января 1943 г. в зале Шопена в Париже, С.Д. Позднышев описывает облик князя, запечатлевшийся от первой встречи, уже в эмиграции: «Это был высокий, стройный мужчина с красивым русским лицом и слегка седеющими волосами. Одет он был в темно-синий костюм, который ему очень шел. У него был мягкий, спокойный, какой-то созерцательный взгляд и мягкая добрая улыбка. Говорил он негромко, скорее тихо, и голос у него был приятный и бархатистый. … Федор Николаевич на чужбине, кажется, постоянно бедствовал. Он не был дельцом, умеющим добывать деньги. Он весь был в другой стихии».
Отмечая чуждость князя каким-либо эмигрантским политическим дрязгам, ненависти и злобе, С. Позднышев указывает: как истый русский человек князь был верующим христианином, благоговел перед нашими «торжественными и чудными» богослужениями, его восхищали и умиляли «картины храмов в красочной панораме наших городов и сел, он восторженно любил белые монастыри на вершинах среди лесов, в уединении у тихих рек, и чудилась ему постоянно в зыбком тумане древняя Святая Русь»:
Село за оврагом. Дома и сады
И белая церковь с оградой,
Три мельницы старых у тихой воды,
Часовня с горящей лампадой…
А дальше поля… Бесконечная даль,
Туманных лесов очертанья,
И синее небо, и та же печаль,
И скрытые в сердце желанья…
«Осенняя песня» (из довоенной лирики)
Князь Федор Николаевич оставил после себя доброе, честное имя, свою любовь и свою правду.
«Успокоится и уляжется взбаламученное русское море, придут на смену другие поколения с другой душой, и в час, когда настанет тишина, когда солнце свободы озарит теплом и светом русскую землю, тогда наши потомки воздадут дань уважения умершему на чужбине поэту». Может быть, это время пришло?
Фёдор Николаевич принадлежит к древнему роду Касаткиных-Ростовских, тесно связанному с историей России, «служением ей и ее возвеличением». Одним из истоков называют князя Михаила Александровича Ростовского, прозванного Касатка, потомка Рюрика в XIX колене, княжившего в Ростове Великом. Это один из 50-ти родов Рюриковичей. Род этот внесен в V часть родословных книг Московской, Санкт-Петербургской и Тульской губерний.
Отец поэта, Николай Фёдорович Касаткин-Ростовский (1848–1908), по окончании Морского училища служил на флоте, в чине капитана 2 ранга участвовал в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг. в составе Гвардейского экипажа, под командованием великого князя Алексея Александровича. Был удостоен ордена Св. Станислава. По окончании войны вышел в отставку и поселился в своем имении в Чернянке.
В 1881 г. по инициативе и с помощью князя была открыта Вторая Чернянская школа (Александровская) — на площади, рядом с церковью.
