Иван Дмитриевич Лихобабин прибыл на фронт в Ноябре 1941 года. Более года он сражался в составе 402-го истребительного авиационного полка, сформированного, главным образом, из лётчиков — испытателей. В Декабре 1942 года, при выводе 402-го ИАП с фронта на доукомплектование, был переведён в 485-й истребительный авиационный полк ( с Марта 1943 года — 72-й Гвардейский ИАП ), где командовал эскадрильей. Вспоминает известный лётчик — истребитель, Герой Советского Союза Георгий Васильевич Зимин:
«В конце 1942 года в жизни нашего 485-го полка произошло одно важное событие: была создана 3-я эскадрилья. Из соседнего 402-го истребительного авиаполка, который уходил в тыл на доукомплектование, в наш полк перешла группа опытных лётчиков. Среди них были Капитан И. Д. Лихобабин и Старший лейтенант В. М. Зиборов ( ставшие в будущем Героями Советского Союза ) и некоторые другие. Эта группа была пополнена молодёжью нашего полка и стала именоваться 3-й эскадрильей, командиром которой был назначен Капитан Иван Лихобабин.
Легенды о нём доходили до нас ещё из 402-го полка, с которым мы часто взаимодействовали в воздухе осенью 1942 года. Расскажу лишь один эпизод из боевой биографии Капитана Лихобабина того времени.
Одно время, когда мы вели ежедневную и изнурительную борьбу в воздухе, над аэродромом 402-го ИАП стал появляться какой — то немецкий ас. Прилетал он с двумя ведомыми, кружил у всех на виду и всем своим поведением как бы давал понять, что вызывает кого — нибудь из наших пилотов на поединок. Мы прекрасно знали повадки противника и понимали, что, если кто — то попробует взлететь, немец может воспользоваться своим преимуществом и сбить его тут же, над полосой. Обычно немецкие охотники так и делали. Поэтому, когда немецкий ас со своими ведомыми кружил над аэродромом, все наши пилоты расценивали это как примитивную провокацию и поглядывали на противника спокойно. Все, кроме Лихобабина.
Эскадрилья И. Д. Лихобабина перед вылетом на боевое задание. Северо — Западный фронт, 1942 год.
Иван же спокойно смотреть на этого наглеца не мог. И вот, когда немец со своей свитой появился в очередной раз над аэродромом, он сорвался с места, подбежал к своему лучшему другу Старшему лейтенанту Николаю Гусеву и тоном, сразу исключающим всякие вопросы, рубанул: «Летим, Коля !»
Как рассказывали нам потом лётчики, свидетели этой сцены, всем им показалось, что у Гусева не было тогда особой охоты идти на такой риск, но, зная характер Лихобабина, он понял, что тот загорелся всерьёз — уже не удержать ! — и молча направился к своему «Яку».
Ведущий немец находился на большой высоте, а его ведомые — несколько в стороне и почему — то гораздо ниже.
Лихобабин, едва оторвавшись от полосы и ещё не имея достаточного запаса высоты, внезапно пошёл не на аса, который по — прежнему кружил в вышине, а на одного из его ведомых и с первой же атаки сбил его. Зная, что его надёжно прикрывает Гусев, комэск тут же ринулся на второго ведомого. В этот момент Иван ничего не знал о тревожных волнениях своих товарищей, наблюдавших за ним с земли. А причины для волнения были…
У Гусева, который взлетел вслед за Лихобабиным, не убрались шасси. Он делал над аэродромом круги, пытаясь устранить задержку, и, очевидно, не знал, как ему поступить: попытаться ли ещё раз убрать шасси или сесть, пока не поздно. На небольшой высоте с выпущенными шасси Николай не только ничем не мог помочь своему другу, но и сам был отличной мишенью для противника.
Между тем Лихобабин продолжал атаковать второго ведомого, на помощь которому уже спешил с высоты ас. Но тот опоздал: второй «Мессер» задымил и, оставляя длинный шлейф, потянул к Демянску, на Глебовщину. Не будь в воздухе немецкого аса, Иван, без сомнения, смог бы его добить. Но теперь ему предстоял поединок с ведущим, который, вероятнее всего, привёл сюда своих ведомых как свидетелей предполагаемого триумфа… Теперь же, один из этих несостоявшихся свидетелей догорал на земле, другой, теряя высоту, тянул к линии фронта, и неизвестно ещё было, дотянет ли туда.
Положение Лихобабина было нелёгкое: часть боезапаса он уже израсходовал, да и возможности маневра у него были весьма ограничены, потому что ему предстояло прикрывать Николая Гусева, который по — прежнему всё ещё кружил над аэродромом с выпущенными шасси.
Лихобабин развернул свой «Як» навстречу немецкому асу и пошёл в лобовую атаку. Но тот не предпринял ни одной попытки атаковать и с постыдной поспешностью стал уходить к линии фронта вслед за своим подбитым ведомым. Обстановка разрядилась в самый напряжённый момент: у аса оказались слабоваты нервы.
Осыпая проклятьями шасси, немцев, всю эту затею и снова шасси, наконец приземлился Николай Гусев. За ним совершил посадку Иван Лихобабин. Немецких асов после этого случая над аэродромом не видели…
Такого вот пилотягу приобрёл наш боевой коллектив. И уже вскоре Капитан И. Д. Лихобабин, отличавшийся точным, выверенным пилотированием и исключительной отвагой, стал одним из самых авторитетных лётчиков 485-го авиационного полка».
В Марте 1943 года войска Северо — Западного фронта начали мощное наступление под Старой Руссой. В один из дней с КП Воздушной армии срочно потребовали выслать звено истребителей: над передним краем появились 2 «рамы» ( так наши солдаты называли немецкий самолёт FW-189 ) под прикрытием истребителей FW-190. Они корректировали артогонь. Поскольку в те дни большинство наших аэродромов из-за распутицы вышло из строя, немецкие корректировщики часто чувствовали себя в безопасности.
На перехват противника вылетели 2 пары: Капитан Иван Лихобабин и Старший лейтенант Виктор Едкин.
Надо сказать, что в наших наземных войсках «раму» ненавидили больше, чем любой другой немецкий самолёт. Он имел невысокую скорость и подолгу мог «висеть» над полем боя. Экипажу «рамы» сверху были прекрасны видны все цели, и потому, как только этот самолёт появлялся в небе, артиллерийский огонь противника становился убийственно точен. Как только «рама» начинала работу, общевойсковые командиры всех рангов требовали немедленно сбить «раму».
Но наши лётчики тоже не любили этот вражеский самолёт. Его чрезвычайно трудно было сбить. Благодаря невысокой скорости и неплохим аэродинамическим качествам «рама» была очень маневренной и легко уходила из — под атак истребителей. Повторить маневр FW-189 на наших машинах было невозможно. Сбить «раму», как правило» можно было только с первой атаки. Но это удавалось тогда, когда она была неожиданна и экипаж FW-189 не видел советского истребителя. Экипаж «рамы» состоял из 2-х человек, кабина была очень продуманно расположена, и обзору экипажа — особенно верхней полусферы — был прекрасный.
Наши лётчики всё это отлично знали, поэтому, когда пары Едкина и Лихобабина увидели над передовой 2-х немецких корректировщиков, они обошли этот район стороной, пересекли линию фронта и развернулись над территорией врага. Расчёт был на то, что меньше всего немцы ожидают атаки с запада. Нижняя кромка облаков позволяла после разворота подойти к вражеским самолётам скрытно. Разделившись на пары, наше звено внезапно атаковало их.
