Рано утром 27 февраля сотрудники команды «Геркулс» ещё раз нагрянули в дом Меннановых. Вместе с ними прибыла и Лариса Гуляченко. Она вошла в дом и, обратившись к Азифе, спросила, где спрятана радиостанция. Азифе попыталась промолчать, но солдаты пригрозили убить Ревиде и спалить дом. Азифе сказала, что радиостанция спрятана в хлеву под полом. Стало ясно, что радистка совершила предательство и согласилась сотрудничать с немцами.
Солдат вскрыл половицы и вытащил мешок с радиостанцией и другим секретным имуществом.
Захватив советских разведчиков, капитан Вечорек приступил к допросам Алиме Абденановой. Остальных арестованных в Джермай-Качике членов группы он передал для проведения дальнейшего расследования обер-лейтенанту Рудольфу Циммеру, который командовал подразделением тайной полевой полиции «ГФП-312». Эта команда тоже дислоцировалась в Старом Крыму.
В начале марта радистка Гуляченко согласилась на сотрудничество с немецкой разведкой и, действуя под контролем сотрудников «Геркулеса», вышла в эфир. Склонить резидента к предательству начальник команды «Геркулес» не смог. Поэтому Алиме тоже передали в подразделение тайной полиции «ГФР-312», сотрудники которого умели выбивать из арестованных местных жителей нужные для немецких военных властей сведения. В середине марта 1944 года судьба Алиме оказалась в руках обер-лейтенанта Рудольфа Циммера.
В подразделении тайной полиции «ГФП-312» оказались арестованные члены группы бывший полицейский Абдуракип Болатов, Неджибе Батталова, братья Сейфутдин и Джевар Меннановы, а также Васфие Аджибаева и Хайрулла Мамбетджанов были расстреляны у подножия горы Агармыш.
Сотрудники старокрымской базы немецкой тайной полиции пытались сломить волю Алиме Абденановой. Во время допросов особую настойчивость проявляли Михельсон, Зуб, Василенко, Круглов и Дубогрей. Они стремились заставить Алиме признать свою вину. Палачи не могли понять, что Алиме не могла признать себя виновной, потому что она ни в чём не была виновата. Секретный сотрудник разведывательного отдела штаба Отдельной Приморской армии Алиме Абденанова давно сделала свой выбор, для неё вера в победу над фашистами, вера в скорое освобождение Крыма от ненавистных врагов была источником той силы, которая помогала ей переносить пытки и не терять надежды на то, что победа близка и ей удастся вырваться из рук палачей.
Палачи сломали Алиме руку, вырвали из пальцев ногти, перебили ноги, изуродовали её красивое лицо. Когда Алиме во время пыток теряла сознание, её обливали холодной водой и продолжали истязать. Но сломить её волю они не смогли. Алиме оказалась сильнее «Геркулеса».
Тем временем начальник команды «Геркулес» начал новую операцию, в ходе которой хотел захватить ещё одну группу советских разведчиков, о которой ему сообщил согласившийся сотрудничать с немецкой контрразведкой местный житель «Зайцев». Ему капитан поручил проникнуть в эту разведгруппу и установить место дислокации её основной базы.
Выполняя указания начальника команды «Геркулес», «Зайцев» проник в расположение разведывательной группы, которой командовал капитан А.И. Полежаев. Командир группы подозревал «Зайцева» в предательстве и приказал его арестовать. На допросе «Зайцев» сознался в предательстве и был расстрелян.
После провала операции по внедрению провокатора в отряд «Баст» спецгруппа абвера «Геркулес» в целях маскировки была переброшена из Старого Крыма в Карасубазар. А в Старый Крым прибыла группа контрразведки, действовавшая в Карасубазаре.
Немецкая разведка продолжила радиоигру с Центром. От имени резидента «Софие» 8, 9 и 13 марта 1944 года Гуляченко направила в Центр три радиограммы.
8 марта в Центр поступила радиограмма, в которой сообщалось о том, что «арестованы Иванов и Очкалов». И далее просьба: «Мы в большой опасности. Немедленно сообщите, что делать.»
9 марта в Центр поступила ещё одна радиограмма от «Софие». В ней сообщалось: «Есть возможность переехать к родным в деревни Карангыт или Салы. Сообщите, куда лучше переехать».
Оценивая обстановку, генерал-майор Трусов 10 марта в ответной радиограмме рекомендовал Алиме: «Уходите туда, где можно лучше устроиться и полностью замести следы. Если такой возможности нет и опасно, что вас могут проверить по старому месту жительства, то уходите к партизанам. Передвигайтесь конспиративно, об уходе доложите».
Немецким контрразведчикам хотелось, чтобы советская разведка направила в Старый Крым своих курьеров, которых можно было бы захватить. Поэтому 13 марта в Центр от имени «Софие» поступила ещё одна радиограмма, в которой сообщалось, что «перейти в Салы или Карангыт невозможно. Отправляемся в город Старый Крым, где есть возможность устроиться. Выходим 14 марта».
В тот же день Центр сообщил в Джермай-Качик: «Устроившись на новом месте, немедленно дайте связь. Соблюдайте строгую конспирацию, так как в Старом Крыму сильные органы контрразведки…» Генерал-майор Трусов, видимо, понял, что радист резидентуры «Дая» работает под контролем немцев.
Сведения о деятельности подразделений немецкой контрразведки на Керченском полуострове поступали не только в центральное управление абвера. Некоторая информация о деятельности команды «Геркулес» и подразделения «ГФП-312» оказывалась и в распоряжении советской разведки. Генерал-майор Трусов, узнав о том, что в Старом Крыму захвачен разведчик «Борисов» и что в Джермай-Качике арестована «Софие» и её радистка «Гордая», приказал спецотряду «Баст» совместно с партизанами Восточного соединения капитана Кузнецова организовать налёт на старокрымскую комендатуру и освободить захваченных разведчиков.
Налёт был проведён 27 марта 1944 года. Начальник немецкой спецкоманды «Геркулес» об этом нападении докладывал в Берлин: «…На Старый Крым было организовано большое нападение приблизительно 300 бандитов. Ими были освобождены из тюрьмы 40 заключённых, 30 из которых были посажены отделом № 312 фельджандармерии. Среди освобождённых были очень важные агенты из радиоагентгруппы в Качике».
Среди освобождённых «очень важных агентов» был и военный разведчик «Борисов». Он был вызволен из камеры смертников и переброшен на базу партизанского соединения капитана В.С. Кузнецова. Через несколько дней «Борисов» на одном из самолётов По-2, доставившем партизанам очередную партию оружия, боеприпасов и продовольствия, был вывезен в Краснодар. Остальных разведчиков группы спасти не удалось. Они были расстреляли палачами из команды обер-лейтенанта Р. Циммера. В камерах старокрымской тюрьмы 27 марта 1944 года Алиме Абденановой не оказалось.
Уведена на расстрел
Разведчик «Борисов», прибыв в Краснодар, написал полный отчёт о своей работе в тылу противника, а также обо всём, что с ним произошло в старокрымской тюрьме. В агентурной справке, подготовленной 5 мая 1944 года в разведотделе штаба Отдельной Приморской армии, было указано, что «… 20 марта секретный сотрудник «Софие» в числе других арестованных была уведена на расстрел, что подтверждает в своём докладе Борисов».
Подтверждённый Борисовым факт включения Алиме Абденановой в группу лиц, вывезенных фашистами на расстрел 20 марта 1944 года, – документальное свидетельство того, что Циммеру не удалось сломить Алиме и склонить её к сотрудничеству с германской контрразведкой. 20 марта он, видимо, изменил своё решение и отправил Алиме Абденанову в Симферополь, а остальных членов группы приказал расстрелять.
В Симферополе Алиме бросили в одиночную тюремную камеру. Но и там очередные допросы не смогли сломить волю отважной разведчицы.
В крымской легенде об Алиме Абденановой утверждается, что она была расстреляна фашистами во дворе симферопольской тюрьмы 5 апреля 1944 года. Судя по другим источникам, казнь отважной разведчицы была проведена фашистами на окраине города.
В акте Государственной комиссии от 17 мая 1944 года, подтверждающем уничтожение фашистами советских граждан в совхозе «Красный» близ Симферополя, в разделе «Трупы в колодце» сказано: «Из колодца извлечено 60 трупов людей, осталось около 200 трупов». В селе Дубки в 3–4 км от Симферополя немецкие фашисты живьём закапывали в ямы советских граждан. Таких ям здесь двадцать. Вскрыли одну из них. Из этой ямы были извлечены трупы 240 человек». Война на третьем фронте, которую в Крыму вели оккупанты и их пособники, была жестокой и бесчеловечной.
Племянницы Алиме Абденановой Бектемирова Н.Р.(слева) и Асанова Д.Р.(справа) у памятника Алиме. Крым, май 2014 год.
За время работы в тылу противника секретный сотрудник разведывательного отдела штаба Отдельной Приморской армии направил в Центр 81 радиограмму, где содержались важные сведения о перебросках войск противника, его оборонительных укреплениях и местах дислокации штабов, районах сосредоточения военной техники, по которым советская авиация наносила точные бомбовые удары…
В конце апреля 1944 года на пустыре около освобождённого от немцев села Джермай-Качик приземлился самолёт По-2. На нём прибыл начальник разведывательного отдела штаба Приморской армии генерал-майор Николай Михайлович Трусов. Он посетил дом, в котором жила Ревиде Усеинова, встретился с родственниками других членов Джермай-Качикской разведывательной группы.
В освобождённом от немецких захватчиков Крыму начиналась новая жизнь. К сожалению, не для всех она оказалась светлой и радостной. Из-за сотрудничества отдельных представителей крымских татар с немцами в мае 1944 года все они были депортированы в Узбекистан и другие районы. Среди необоснованно пострадавших оказались родственники Алиме Абденановой и другие крымские татары, которые с оружием в руках воевали против германской армии на различных фронтах. Поэтому подвиг Алиме не был тогда по достоинству оценён.
Позднее именем Алиме Абденановой были названы улицы в Симферополе, Феодосии, Керчи и некоторых других городах Крыма. Её именем назван и парк в посёлке Ленино.
Историческая справедливость окончательно была восстановлена 1 сентября 2014 года. Именно в этот день Указом Президента Российской Федерации В.В. Путина за героизм, мужество и отвагу, проявленные при выполнении специального задания в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов, Алиме Абденановой было присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно).
автор: Владимир ЛОТА
источник: www.redstar.ru
