После Победы.
Нашей роте была поручена охрана штаба армии с прикомандированным к нему полком связи. Штаб находился в городе Стендаль, в пригороде Берлина. Мы жили в прекрасных коттеджах немцев. Я делила весь второй этаж со старшиной и писарем, на первом этаже жила хозяйка. Надо сказать, что немцы вели себя очень смирно, хотя первое время они относились к нам с опаской и настороженно, думали, что мы будем мстить им — вешать и убивать за те зверства, которые они чинили в нашей стране. Увидев нашу доброту, миролюбие, немстительность, а напротив — стремление всячески помочь мирному населению, они изменили отношение к нам.
Помню очереди женщин, стариков и детей, стоящих за солдатской похлёбкой и кашей из нашей военной походной кухни. Жители городка хорошо знали, что наша 3-я Ударная армия первой вошла в Большой Берлин, а её разведчики из 150-й стрелковой дивизии Михаил Егоров и Милетон Кантария водрузили знамя Победы над рейхстагом, тем самым положили конец войне.
В июле 1945 года мы получили приглашение на встречу фронтовиков в ЦК Комсомола в Москве. Представители от нашей роты, в число которых входила и я, вылетели на самолёте, вместе с группой скульпторов, возвращавшихся из Германии. В Москве нас, как фронтовиков, поселили в отдельные номера гостиницы при Доме офицеров. На встречи фронтовиков нас приветствовал М. И. Калинин. Одно из выступлений было моим. Помню, перед завершением этой встречи, когда все построились для фотографирования на память, Калинин, стоящий в центре, громко поинтересовался: «А где берлинка? Давайте её со мной поставьте!» «Берлинкой» была я…
Я подала документы в МГУ на истфак. Тогда для фронтовиков были большие скидки для поступления в высшие учебные заведения. Меня приняли, но сказали привезти документы из моего бывшего института в Сталинобаде. Это был лишний повод проведать семью. На это ушло 4 дня. Но нужно было возвращаться в Германию. Помню, как, прибыв туда, я похвасталась штабным офицерам, что поступила в университет. Но поначалу наш замполит полковник Штанович очень скептически к этому отнёся. Что это ты, мол, ещё не демобилизована, а в вуз поступила? У тебя что — обязанностей других нет? Но, вскоре, старшие офицеры, сменив гнев на милость, решив, что молодая девушка и так уже «потеряла» 4 года своей жизни, решили меня демобилизовать.
Большинство солдат были уже демобилизованы — их отправили из Германии двумя партиями ещё в июне-июле. Меня очень горячо провожали. Со многими моими однополчанами и товарищами по роте мы переписываемся, созваниваемся и даже встречаемся до сих пор.
В Москву я возвращалась на поезде и прибыла в начале октября — с небольшим опозданием на учебный семестр. Ещё будучи на фронте, я, зная, что буду поступать на исторический факультет, скрупулёзно записывала происходящие с нами события, а также очень тщательно вела альбом, куда вклеивала фотографии нашей роты, однополчан, начальства, а также фиксировавшие наши боевые будни. Впоследствии всё это очень помогло для составления воспоминаний и статей, написанных как мною, так и составленных с моей помощью: очерк в журнале «Геополитика и безопасность» (1994, Москва, «Арбизо»), статья в сборнике «Женщины на защите отечества в 1941-1945 гг.» (1995, Москва, «Акалис»), статья «Мы были счастливы» в сборнике «Женщины России — кавалеры ордена Славы» (1977, Москва) и другие.
источник: soviet-aces-1936-53.ru
