Карибский связник

Будучи уже взрослым человеком, я впервые узнала, что мой отец занимался разведкой, работал с такими людьми, как Юлиус Розенберг и Клаус Фукс.

Я была ошеломлена. В школе нам рассказывали о жестокости и предвзятости американского суда, пославшего молодых супругов Розенберг на электрический стул. Я и представить себе не могла, что отец встречался с ними и даже считал Юлиуса Розенберга своим другом! Об этом дома никогда не было ни слова, ни намека. Мы с сестрой четко знали одно: отец – сотрудник МИДа.

Он очень любил фильм «Семнадцать мгновений весны». Когда его показывали, всегда звал нас с сестрой, хотел, чтобы мы смотрели вместе. Мы думали: вот как нравится папе картина. Только много лет спустя я стала понимать, что его жизнь, работа в Нью-Йорке, Лондоне и Вашингтоне – материал для нескольких таких фильмов.

Карибский связник

В РАЗВЕДКУ ПРИВЕЛ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО СЛУЧАЙ

Как рассказывал отец, разведчиком он стал случайно. А в детстве мечтал стать помощником машиниста или даже машинистом. Но когда заканчивал Институт инженеров связи, ему предложили продолжить учебу в ШОН – Школе особого назначения. А уже через год, в 1941-м, его стали готовить к командировке в Соединенные Штаты.

Отец всегда удивлялся: как могли его послать в Америку на такую ответственную работу? Ему было тогда всего 27 лет, языком владел слабо. К тому же не успел обзавестись семьей. Наконец, глуховат. В юности, когда загорелся дом, где жила семья Феклисовых, он всю ночь спасал людей и под утро рухнул спать на холодные доски в сарае. Проснувшись, не сразу понял, что одно ухо не слышит.

Но, видимо, руководство ШОН разглядело в нем нечто более важное: Александр Феклисов был способен работать сутками и всегда добивался поставленной цели. Как вспоминал отец, первое задание, поставленное ему, как начинающему разведчику, состояло в том, чтобы установить двустороннюю радиосвязь с Москвой. Каким образом? Это он должен был решить сам, на месте.

Стажеру генконсульства СССР в Нью-Йорке Александру Фомину, как его звали по легенде, выделили комнату в невысоком доме, окруженном многоэтажками. Парень с Рогожской Заставы находит и покупает несколько бамбуковых шестов (такими пользуются спортсмены), скрепляет их муфтами и ставит получившуюся антенну на растяжки. В результате Нью-Йорк с Москвой соединились постоянно действующим радиоканалом.

Довольно скоро Александр исправляет и графу о семейном положении в своей анкете, где стояла запись «не женат». Это произошло тогда, когда он познакомился с нашей будущей мамой.

В тот судьбоносный для него год в Нью-Йорк прислали для работы в Амторге десять девушек, окончивших в Москве иняз. Отец рассказывал, что в их числе оказалась Зинаида Осипова, которая сразу же очаровала его своими васильковыми глазами. Зинуля – так отец звал маму, стала не только женой, но и хорошей помощницей. Свободно владея английским, она могла заговорить и увести в сторонку любую американскую жену, чтобы мужчины наедине могли обсудить свои проблемы.

Отец умел расположить к себе почти любого человека. За время работы, как мы с мамой узнали намного позже, у него на связи находились 17 агентов-иностранцев. Некоторых из них он называл своими друзьями. Уже много лет спустя отец устроил в своей московской квартире на Большой Грузинской «тайник дорогих вещей». Так любил он его называть. Как-то однажды он достал из него и показал нам с сестрой старый потрепанный бумажник. «Подарок моего американского друга», – пояснил отец. Но кого именно, так тогда и не рассказал.

КРИЗИС, ЕДВА НЕ СТАВШИЙ КАТАСТРОФОЙ

Работа с друзьями-иностранцами не раз приводила его в центр важных, поистине исторических событий.

Особое место в судьбе отца сыграли события вокруг Карибского кризиса, в благополучном разрешении которого он принял самое непосредственное участие. Полковник внешней разведки Александр Феклисов – один из тех очень немногих людей, благодаря которым удалось предотвратить катастрофу.

Однако о своем участии в событиях Карибского кризиса отец много лет молчал. Только однажды, как я сейчас понимаю, было что-то вроде намека, но я тогда по молодости ничего не поняла. Он дал мне два билета в театр Сатиры на спектакль по пьесе Федора Бурлацкого «Бремя решений». Сказал: «Это может быть для тебя интересно – там про американские дела. Президента Кеннеди играет Андрей Миронов. Я пойти не смогу». Мы с подругой побежали только из-за Миронова. В пьесе говорилось о Карибском кризисе, там речь шла о советском разведчике по фамилии Фомин. А я, ведь, поскольку родилась в Нью-Йорке, в детстве носила эту же фамилию! Могла бы, кажется, о чем-то задуматься… Но, честно говоря, нам с подругой спектакль не очень понравился и смотреть его было неинтересно.

О том, как развивались в то время события, мы, члены семьи Александра Семеновича, узнали гораздо позже, после появившихся публикаций в СМИ, из книг, документальных и художественных фильмов.

Согласно ставшим известными мировой общественности материалам, в том числе благодаря рассекреченным архивным документам советской разведки дело обстояло следующим образом.

22 октября 1962 года Александра Фомина, советника советского посольства, приглашает на завтрак в ресторан «Оксидентал» Джон Скали – известный политический телеобозреватель. К тому времени советский разведчик был знаком с ним уже полтора года.

Скали выглядит взволнованным. Без предисловий он начинает обвинять Хрущева в агрессивной политике: «Не свихнулся ли ваш генсек?» Феклисов раздраженно возражает: «Гонку вооружений инициировали Соединенные Штаты!»

Оба собеседника расстаются, недовольные друг другом. Между тем ситуация с каждым часом становится все более взрывоопасной. На Кубу уже переброшен 40-тысячный контингент советских войск, почти завершен монтаж 42 ракет с ядерными боеголовками, нацеленными на США.

В резидентуру поступают секретнейшие сведения: американская армия будет готова к высадке на Кубу 29 октября. Мир находится на грани третьей мировой войны. И в то же время из Москвы не поступает никаких важных указаний…

Утром 26 октября Александр Фомин решает пригласить Скали на ланч в тот же ресторан в надежде получить от него свежую информацию. В книге «Опасность и выживание» Макджордж Банди (советник по вопросам национальной безопасности США) напишет потом, что о предстоящей встрече Скали с советским разведчиком было доложено президенту. Кеннеди велел передать Фомину: «Время не терпит. Кремль должен срочно сделать заявление о своем согласии без каких-либо условий вывести свои ракеты с Кубы».

Память разведчика сохранила эту встречу во всех деталях. Александр Семенович рассказал о ней в книге «Признание разведчика» (первое издание вышло в 1999 году, второе издание, подготовленное к печати мною, его дочерью, увидело свет в 2016 году):

«Потирая руки и с улыбкой глядя на меня, Джон Скали заявил:

– Хрущев, видимо, считает Кеннеди молодым, неопытным государственным деятелем. Он глубоко заблуждается, в чем скоро убедится. Пентагон заверяет президента, что за сорок восемь часов сможет покончить с режимом Фиделя Кастро и советскими ракетами.

На это я возразил тележурналисту:

– Вторжение на Кубу равносильно предоставлению Хрущеву свободы действий. Советский Союз может нанести ответный удар по уязвимому для Вашингтона месту.

Скали, видимо, не ожидал такого ответа. Он долго смотрел мне в глаза, потом спросил:

– Ты думаешь, Александр, это будет Западный Берлин?

– Как ответная мера вполне возможно… Знаешь, Джон, когда в бой идет тысячная лавина советских танков, а с воздуха на бреющем полете атакуют самолеты-штурмовики… Они все сметут на своем пути…

На этом наша полемика со Скали закончилась… Здесь я должен сказать, что никто не уполномачивал меня говорить Скали о возможном захвате Западного Берлина. Это был порыв моей души… Я действовал на свой страх и риск».

Читай продолжение на следующей странице
AesliB