Военная авиация — это не только отважные пилоты, управляющие умными, быстрыми и грозными машинами. В День штурманской службы ВВС России, отмечаемый 24 марта, поговорим о тех, кто всегда знает, в какой стороне находится родной дом.
«Командиром экипажа бомбардировщика всегда назначали лётчика. Но исходя из моего опыта боевой работы, я с этим не согласен… Лётчик — это водитель самолета. Посудите сами: огневых средств он не имел, самолётовождением не занимался, даже полётной карты не имел… Бомбометанием он тоже не занимался и имел самое тусклое понятие, как надо анализировать погоду и выбор маршрута. Лётчик всегда полагался на штурмана и в полете был послушным слугой… Всё делает штурман и все боевые успехи экипажа зависят от него».
Так оценивает роль штурмана бомбардировочной авиации фронтовик, участник обороны Москвы и Сталинградской битвы, орденоносец, мастер самолётовождения и бомбометания Николай Николаевич Пантелей в своих «Записках штурмана».
Дорога в небо для паренька из белорусской глубинки началась в ноябре 1938 года по прибытии в мелитопольское лётное училище. Там он узнал, что курсантов готовят к службе в авиации, но не пилотами, а «лётнабами» — летчиками-наблюдателями, как тогда называли штурманов.
Курсант Мелитопольского авиаучилища.
Крайне разочарованный, Николай написал рапорт с просьбой отчислить и отправить назад, в Борисов. Но старшие товарищи объяснили, что хоть отчислить его и легко, домой парня всё равно не отпустят, придётся дослуживать в роте охраны. Может, уж лучше выучиться на штурмана? Курсант согласился.
Лейтенантские кубари заалели в петлицах выпускника 1 мая 1940 г. Офицерская служба лётнаба началась в бомбардировочном полку, дислоцированном в Иваново. Но через полгода офицерская «вольница» внезапно закончилась.
Н. Н. Пантелей (слева) с товарищами по авиаучилищу.
Очевидно, слишком много комсомольцев откликнулись на призыв «Молодежь — на самолеты». Нарком Тимошенко 22 декабря 1940 года подписал приказ, по которому весь лётно-технический состав ВВС переводился на срочную службу. Лётчиков по новому приказу назвали пилотами, лётнабов — стрелками-бомбардирами, а авиатехников — механиками. Летным училищам всех их надлежало выпускать не офицерами, а сержантами.
Офицеров, которые успели получить звание, но прослужили менее 4 лет, перевели на казарменное положение, их семьям выдали по 2500 рублей и отправили на родину.
Утро 22 июня 1941 года Н. Н. Пантелей встретил дежурным по аэродрому. Первый боевой вылет состоялся 3 июля.
В строю эскадрильи бомбардировщиков «СБ», которая наносила удар по колонне вражеских танков около белорусской Вилейки, машина нашего героя была замыкающей. Стрелок-бомбардир прекрасно видел, как точно сбрасывали бомбы его товарищи: «Как попадет бомба в колонну, так сразу два танка кувырком летят в кювет».
Ещё Николай обратил внимание на каких-то чудных птиц, которые мелькали рядом с самолетами даже после бомбометания, когда эскадрилья развернулась, направляясь к аэродрому. За черных «птиц» неопытный стрелок-бомбардир принял разрывы зенитных снарядов.
Под Вилейкой обошлось без потерь, но следующий вылет в район Резекне (Латвия) закончился трагически. 4 июля эскадрилья вылетела на задание без сопровождения истребителей. В небе над целью советские бомбардировщики атаковали истребители фашистов.
Бомбардир приготовился к атаке: рассчитал угол прицеливания и снос, установил данные на прицеле, открыл бомболюки и, приготовившись к бомбометанию, приник к окуляру. И вдруг — удар, командир, безжизненно уткнувшийся в штурвал, пламя в иллюминаторе, крутое пике повреждённой машины. Штурман мгновенно сбросил бомбы и решил прыгать.
Это оказалось не так просто. Перегрузка не выпускала Николая наружу, вдавила в сидение. Штурман мысленно приготовился к встрече с землей, но каким-то чудом вывалился из люка, отделился от самолета и рванул кольцо парашюта.
До родного полка, который к тому времени сменил место базирования, офицер без документов — их оставляли в части пред вылетом — добирался 12 дней. За это время успел встретится с немецкими диверсантами, побывать «в гостях» у пехоты, слегка подлечиться в полевом госпитале и «побеседовать» с особистом. Один не в меру ретивый политрук даже запер Н. Пантелея под замок.
К 16 июля от пяти эскадрилий полка остались две, остальные были потеряны в боях. Большинство их лётчиков погибли, и лишь немногим посчастливилось вернуться.
Ещё через две недели непрерывных боёв от 134-го скоростного бомбардировочного полка осталось всего 9 машин, из которых сформировали эскадрилью, продолжившую воевать. Полк, как боевую единицу, отправили в тыл на формирование.
На построении 10 августа 1941 года командир эскадрильи, в которую попал и наш герой, зачитал перед строем поздравительную телеграмму командования. В числе других отличившихся Н. Н. Пантелей был награждён орденом Красной Звезды. Получить награду, однако, ему не удалось. Пока шла война — было некогда, а после оказалось, что все документы утеряны.
Экипаж Пе-2. 1942 г. Сталинградский фронт. Стрелок-радист Федосеев, летчик Демченков, штурман Пантелей.
Во второй раз машину с Н. Н. Пантелеем на борту сбили 13 августа 1941 г. Бомбардировщик был уже над целью, когда вдруг резко опрокинулся в пике. Осколки зенитного снаряда повредили хвостовое оперение, самолёт потерял управление. Сбросив бомбы, штурман на этот раз покинул самолёт без особых затруднений и приземлился, как и лётчик, на территории, занятой фашистами.
Сориентироваться на местности, определить направление к линии фронта и выбраться к своим помогли штурманские навыки. Трое суток без воды и еды изучал Николай местность, систему огня немецких подразделений и маршруты движения советских самолетов. Даже выбросил новые яловые сапоги, которые отчаянно скрипели, и ходил босиком, чтобы подбираться к немцам поближе.
Усилия принесли результат. Штурману удалось набросать план местности, разработать примерный маршрут и даже заручиться обещанием лётчика «поставить пол-литра», когда выйдут к своим.
