«Вперед, за мной!»
Украинское село раскинулось по гребню балки. На дне бурлил ручей, и воздух был напоен неповторимым ароматом ранней весны. По склонам балки тянулись сады. Деревья только что зацвели, земля была усыпана белыми и розовыми лепестками, а над садами, над степью дрожало и переливалось голубое марево.
Деревушку трясло от бомб и снарядов, яблони и вишни были поломаны, многие вырваны с корнем. Вторые сутки бушевал огненный шквал. Но напрасно старались немцы вернуть потерянные позиции. После многих вынужденных отходов воины 118-й стрелковой Мелитопольской дивизии намертво зацепились за балку, зубами вгрызлись в ее гребень, укрылись за корнями вывороченных деревьев. 117-й гвардейский артиллерийский полк прикрывал правый фланг дивизии. Только что была отбита очередная атака. Командир полка сидел под старой яблоней, держал на коленях карту, дымил самокруткой. И вдруг к нему подошла девушка в военной форме:
— Старший сержант Батракова прибыла для прохождения дальнейшей службы!
Глаза командира полка смотрели широко, удивленно и как-то нежно:
— Как вы сюда пробрались? Кругом такой ад.
— Я — солдат, имею на руках направление в часть. Обязана пробраться.
— Значит, солдат? Ну что ж, очень хорошо; идите вон в ту землянку и передайте начальнику штаба, что вы назначаетесь санитарным инструктором зенитной батареи.
Ей, прошедшей суровую школу войны, нетрудно было включиться в боевой ритм. Во время очередной воздушной атаки был ранен подносчик снарядов. Мария перевязала его, отправила в тыл и сама стала на его место. В послужном списке появилась благодарность.
Батраковой дают общественное поручение — выдвигают комсоргом батареи. Проходит несколько месяцев, и эта комсомольская организация становится одной из лучших в полку. Организаторские способности Батраковой раскрываются от боя к бою.
1943 год. Мелитопольская дивизия с боями продвигается вперед. В авангарде этого наступления идет 1-й батальон одного из полков дивизии. В первых рядах бойцов шагает молодая девушка с погонами гвардии младшего лейтенанта на вылинявшей гимнастерке. Это — Мария Батракова, выдвинутая недавно на должность комсорга батальона.
30 сентября батальон достиг реки Молочной. Бойцы соседней дивизии уже несколько часов штурмовали водную преграду, но безуспешно. Атаки захлебывались одна за другой. Сильным огнем противник обескровливал роту за ротой.
Полк прибыл на позиции в тот момент, когда захлебнулась очередная атака соседей. 1-й батальон занял оборону в зарослях урочища и по многочисленным ходам сообщения приближался к берегу, накапливаясь для штурма. Уже по тому, что на командный пункт батальона прибыл командир дивизии гвардии полковник Добровольский, нетрудно было догадаться, что предстоит жаркое дело. Он приказал собрать офицерский состав и сам доложил обстановку.
Стол заменял массивный плоский камень. На нем лежал лист пергамента, испещренный линиями и топографическими знаками. Это был план немецкой обороны. Командир дивизии кратко сформулировал боевой приказ:
— Форсировать водную преграду, преодолеть ров, ворваться в окопы противника и во что бы то ни стало продержаться до подхода резервов.
Командиру дивизии нужно было еще побывать в некоторых полках и батальонах, но он решил задержаться, чтобы узнать, каково настроение воинов, их боевой дух перед атакой.
— Моя опора — коммунисты, — сказал полковнику комбат.
— Так! — одобрил Добровольский и посмотрел на комсорга.
Батракова доложила:
— Комсомольцы пойдут с коммунистами плечом к плечу!
Точного часа атаки бойцы и офицеры не знали — в штабе полка все еще шли уточнения деталей, — но предполагали, что это произойдет, вероятно, под покровом темноты. Так думала и Батракова. Она спешила побывать в тех взводах и отделениях, которым предстояло действовать в головном отряде, беседовала с солдатами, помогала написать письма.
Ночью война кажется более зловещей. Обычные страхи усиливаются еще ракетной метелью, багровыми сполохами на горизонте и над головой, пожарами в тылу.
Как только стемнело, отделение сержанта Тищенко пошло проверить твердость речного дна, глубину отдельных участков. Прячась в прибрежных зарослях, бойцы без потерь достигли берега, сняли сапоги и вброд проверили русло. Противник не сделал ни одного выстрела, хотя посты наблюдения, видимо, засекли бойцов. Очень слабый был огонь и при форсировании. Многие объясняли это превосходством нашей артиллерии. Но это было не так. Стоило бойцам покинуть естественное укрытие обрывистого берега и сделать несколько шагов в сторону противотанкового рва, как со всех сторон: и с фронта, и с флангов — плеснул такой свинцовый ливень, что в передних рядах мало кто остался в живых. И сразу же, как только захлебнулась атака, начатая с ходу, немцы перенесли артиллерийский и минометный огонь в тыл, в русло реки. Нетрудно было разгадать их замысел: они рассчитывали не допустить подхода резервов, атаковать батальон и сбросить его в реку.
Батракова шла со взводом младшего лейтенанта Баглюка. Не успела она сделать и трех шагов от берега, как глаза ослепило, горизонт будто раскололся, тысячи разноцветных нитей опутали ее, и не было мочи вырваться из этого огненного клубка. Рядом что-то треснуло, в лицо и уши ударила горячая волна, Батракову сбило с ног, она куда-то поползла, а когда опамятовалась, открыла глаза и подняла голову, то поняла, что лежит на берегу, у самой воды. Снаряды и мины рвались где-то позади, в реке. Значит, путь к отступлению отрезан. Впрочем, об отступлении никто и не помышлял: приказ есть приказ. Только наступать, наступать во что бы то ни стало, отвлечь на себя огонь противника и дать возможность переправиться резервам.
Она разыскала Баглюка, собрала оставшихся в живых комсомольцев, напомнила:
— Плечом к плечу!
Атака повторилась. Немцы предприняли контратаку. Но наша артиллерия создала мощный огневой заслон, и, прижимаясь почти вплотную к огневому валу, ведя стрельбу на ходу, шаг за шагом продвигались бойцы к противотанковому рву. Нужно было спешить, иначе можно потерять своего верного союзника — ночь.
Вот он, противотанковый ров, обрамленный надолбами, усеянный трупами. Батракова набрасывает на бруствер штурмовую лестницу, вторую набрасывает Баглюк, третью — сержант Тищенко, четвертую, десятую… бойцы. Вот уже и ров остался позади. Взводный неожиданно вскидывает руками и падает навзничь: убит! Батракова выпрямляется, вставляет в автомат диск, бросает зов:
— Комсомольцы, за мной!
Цепляясь за корни, припадая щекой к земле, она ползет на высоту и, достигнув ее вершины, поднимается в полный рост, взмахивая, как флагом, накалившимся автоматом…
Но немцы, видимо, не хотели расставаться с этой высотой. На рассвете послышался грохот.
— Танки! Танки идут! — закричал кто-то.
— Гранаты к бою! — подал команду командир батальона и тут же упал, намертво сраженный разорвавшимся снарядом.
— Гранаты к бою! — как зхо, снова прокатывается над окопами, и все узнают голос комсорга Марии Батраковой. Она приняла командование батальоном.
— Без паники, товарищи! Спокойно!
Первая танковая атака была отбита. За ней последовала воздушная, затем — снова танки. Атака за атакой, одна ожесточеннее другой. Мария почувствовала, как ее что-то обожгло, гимнастерка стала влажной, но она не испытывала ни боли, ни страха и только яростно нажимала на спусковой крючок…
Очнулась Мария в госпитале. Здесь ей вручили телеграмму от командующего. Генерал армии Толбухин поздравлял Марию Степановну с присвоением звания Героя Советского Союза.
Ни под Мгой, ни под Таганрогом, ни в фашистском застенке — нигде не плакала Мария. Но, получив это радостное известие, не сдержалась, заплакала — от нахлынувших воспоминаний, от полноты чувств, от счастья.
Вот боевая характеристика Батраковой, подписанная командиром дивизии 27 октября 1943 года:
«Комсорг батальона Батракова сумела вырастить численно самую большую комсомольскую организацию в дивизии.
Всегда находясь в боевых порядках подразделений, Батракова умела появляться в трудные минуты на самых ответственных участках и личным примером отваги и мужества воодушевляла бойцов.
30 августа в боях за населенный пункт Кислицкий, Анастасиевского района, добровольно, вместе с ротой автоматчиков, участвовала в танковом десанте. Противник ураганным артиллерийским огнем вывел из строя три наших танка, остальные вошли в укрытие. Оставшиеся двадцать два автоматчика залегли, вышел из строя командир десанта. Комсорг Батракова вскочила на танк и с лозунгом «За Родину!» увлекла бойцов. Немецкие траншеи были взяты…
Позднее, при форсировании реки Молочной, противник вел ураганный артиллерийский, минометный и пулеметный огонь по заранее пристрелянному рубежу. Боевые порядки штурмовала вражеская авиация. У трясины бойцы остановились. Батракова бросилась вперед и, утопая по пояс в вязкой тине, увлекла за собой бойцов. Глубокий противотанковый ров Батракова преодолела по штурмовой лестнице. При преодолении противотанкового рва пал командир. В этот момент все услышали голос Батраковой: «Вперед, за мной!» Она повела воинов в рукопашную схватку. Как львы дрались бойцы и опрокинули немцев. Во время жестоких атак немцев — а их было пятьдесят три танковых и восемнадцать воздушных— батальон вел стодвадцатичасовой бой.
В течение суток не было воды. Единственный артезианский колодец охранялся немецкими снайперами и пулеметчиками. Раненые, укрытые в эскарпах, просили пить. Батракова обеспечила доставку воды.
Пятьдесят вторая танковая контратака была самая мощная. Батракова поднялась во весь рост и обратилась к бойцам и офицерам: «Ни шагу назад! Умрем, но не отступим!» Завоеванный рубеж был удержан.
Батракова в этом бою получила два ранения, но осталась в строю. По приказу командования, истекавшую кровью, ее эвакуировали в санчасть. Вылечившись, она снова возвратилась в строй…»
автор: В. ВОРОНИН
источник: great-victory.ru
