Один из наиболее результативных лётчиков — истребителей ВВС Балтийского флота, Василий Голубев прошёл Великую Отечественную войну от первого до последнего дня, от рядового лётчика до командира 4-го Гвардейского истребительного авиационного полка, участвовал во всех операциях ВВС Балтийского флота. За это время он проявил себя талантливым командиром, тщательно планируя каждый боевой вылет и операцию в воздухе, учитывая все тактические слабости противника и скрупулёзно разбирая ошибки лётчиков своей части.
Родился он в 1912 году в селе Каменка, недалеко от Ленинграда. С детства был приучен к труду. К 14 годам он уже уверенно справлялся с плугом. Окончив 7 классов, Василий по совету отца поехал в Ленинград, чтобы устроиться на завод. Уже тогда юноша мечтал о небе по приезде в Северную Пальмиру предпринял первую попытку поступить в военно — теоретическую школу. Его не приняли — слишком молод. Через 2 года работы на бумажном комбинате — новая попытка. И вновь — неудача. На этот раз «забраковала» медицинская комиссия.
Однако желание летать не пропадало. В 1933 году Василий добровольно вступил в Красную Армию и, довившись направления в воздушно — десантные войска, прослужил 2 года. Там он получил квалификацию инструктора парашютного спорта. Но его влекли самолёты. По путёвке комсомола Василий уехал в Дудергоф, где был зачислек курсантом лётно — планерной школы. Здесь Голубев освоил не только планер. По собственной инициативе досконально изучил самолёт У-2, вылетел на нём самостоятельно.
В 1936 году после окончания школы он получил назначение в Сясьстрой, на должность инструктора парашютно — планерного клуба, в котором проработал 2 года. Весной 1938 года его командируют на переучивание в коктебельскую Высшую лётно — планерную школу Центрального совета Осоавиахима, а затем назначают лётчиком — инструктором аэроклуба в городе Минеральные Воды. Там он много летал на самолётах У-2, УТ-1, УТ-2 и обучал других.
Опытный и способный лётчик, он твёрдо решил стать военным авиатором, овладеть более мощными и скоростными воздушными машинами. В 1939 году В. Голубев поступает в военно — морское авиационное училище в Ейске. На вступительных экзаменах он по всем предметам получил отличные оценки. А когда проверили в воздухе его лётную подготовку, сразу зачислили на последний курс и разрешили самостоятельно летать на истребителе И-15. Это училище он окончил с отличием в 1940 году.
С того времени и началась его постоянная служба в авиации. Поначалу был лётчиком — истребителем, начальником парашютно — десантной службы, командиром звена 13-й отдельной эскадрильи ВВС Краснознамённого Балтийского флота. Войну начал в составе отдельной авиационной бригады, а в октябре 1941 года его перевели в 13-й истребительный авиационный полк, который впоследствии стал 4-м Гвардейским. Василий Голубев и его боевые друзья сроднились с этим полком и до конца войны в его рядах громили врага на суше и на море.
Знаменательно, что первый боевой вылет на отражение атаки немецких самолётов на Кронштадтскую военно — морскую базу Голубев выполнил в 4 часа утра 22 июня 1941 года. С этого времени вылеты навстречу врагу следовали один за другим днём и ночью. Главнейшей задачей морские лётчики считали прикрытие с воздуха Ленинграда на дальних и ближних подступах.
Воевать он начал на И-16 с бортовым номером «13». Но 13-е число не принесло удачи Голубеву. Первую победу он одержал 28 июня 1941 года, сбив немецкий бомбардировщик Ju-88. В начале июля его жертвой стал истребитель Ме-109Е. Затем началась полоса неудач.
13 июля он атаковал в лоб немецкие самолёты, приняв их за Ju-88. Однако это оказались двухмоторные тяжёлые истребители Ме-110 с мощным носовым вооружением. В итоге «Ишачок» Голубева был подбит и пилот, весь облитый маслом, едва сумел совершить посадку на своем аэродроме. После этого случая механик Богданов предложил исправить бортовой номер истребителя на «14», но Голубев отказался…
Надёжный ведущий Василий Голубев при встрече с противником всегда стремился построить боевой порядок группы так, чтобы сохранить за собой инициативу до начала воздушного боя или удара по наземному объекту. Поэтому он всегда выходил из боя победителем. И, как правило, не имел потерь. Важное значение придавалось взаимовыручке в бою. Пример в этом подавал сам ведущий. В критический момент соприкосновения с вражескими самолётами он не раз выручал ведомых, спасал их от поражения.
Когда Василия Фёдоровича Голубева, уже после войны, просили выступить перед молодыми воинами, он, перебирая в памяти эпизоды военных лет, думал: «С чего начать ?» И, как правило, начинал рассказ с первых боёв. Ну хотя бы с того, который происходил 26 июля 1941 года, когда Голубев летал на разведку и машину его ведомого лейтенанта Зотова подбила зенитка. Было повреждено управление, лететь Зотов мог только по прямой.
Потеряв способность маневрировать, истребитель перестаёт быть истребителем. Маневр в воздушном бою подобен оружию. Нетрудно поэтому понять, что испытал лётчик, увидев перед собой 4 «Мессера». В незавидном положении очутился и Голубев. Будь он один — было бы легче. А тут отбивайся от 4 немецких истребителей и не отходи ни на шаг от товарища.
Немцы сразу догадались, что с советской машиной творится что — то неладное. Неспроста она летит только по прямой. С неё они и начали. Оказавшийся рядом «Мессер» уже готовился открыть огонь. Но Голубев опередил его. Успел поймать в прицел…
Это могло показаться удачей — и только. Удачи, разумеется, тоже случаются, но мгновенная победа, одержанная Голубевым, объяснялась совсем другим — его исключительной меткостью. Воздушным снайпером Василия Федоровича называли ещё до войны. Он много тренировался, чтобы научиться поражать цель с первой очереди. После атак Голубева самолёт — буксировщик сбрасывал на аэродром порядком продырявленную воздушную мишень.
А вражеский самолёт был побольше учебной мишени. Стоило «Мессеру» очутиться в прицеле, как и следующую же секунду он начал падать. Трое остальных поняли, с кем имеют дело. Они ещё пытались атаковать советские самолёты, но не слишком настойчиво. Каждый раз, когда Голубев разворачивался на них, «Мессеры» избегали его контратак. И уже совсем осторожными они стали с приближением линии фронта. Перелетать её немцы не стали. Зотов смог благополучно посадить на аэродром подбитую машину.
Пока он заходил на посадку, Голубев заботливо охранял его. Отвязавшись у линии фронта, «Мессеры» иногда внезапно появлялись над аэродромом, чтобы ударить исподтишка. Горючего в самолёте Голубева было в обрез, и ему следовало торопиться на посадку. А он, ради того чтобы обезопасить товарища, кружил в воздухе.
Раз уж зашла речь о боевой выручке, к месту вспомнить, что случилось 10 августа 1941 года. Тогда ведущим был не Голубев. Шестью нашими истребителями командовал другой лётчик. Он и попал в беду: когда группа вела неравный бой с 16 истребителями врага, комайдира группы тяжело ранило и он решил довести машину до аэродрома. Однако стоило ему выйти из боя, как за ним сразу же увязалась пара «Мессеров». Это увидел Василий Голубев. В таких случаях нет лучшей защиты, чем нападение. Голубев пошёл в атаку. Немцам пришлось вступить с ним в бой. Этого Голубев только и хотел. Он принял удар на себя и дал возможность раненому командиру выйти из боя.
Происшедшее на следующий день, 11 августа, тоже говорит о том, каким товарищем был Василий Голубев. Над станцией Веймарн ( это между Волосовом и Кингисеппом ) завязалась тяжёлая воздушная схватка. Наши истребители сбили 4 «Мессера». Врезался в землю и советский самолёт. Однако лётчик успел выброситься с парашютом. Увидев это, враги кинулись к белому куполу…
Голубев прикрыл его в полном смысле этого слова. Крылья голубевской машины стали крышей над головой спускающегося лётчика. «Мессеры» пытались ударить сбоку — Голубев загородил товарища градом пуль. Что было потом ? Об этом рассказывать довольно сложно. До земли было 30 — 40 метров, а сверху — 4 Ме-109. Вот и выкручивайся. Единственное преимущество — малая высота. Обычно в воздушном бою преимущество у того, кто выше, а тут получилось наоборот. Немцы с большой осторожностью гонялись за Голубевым: на такой высоте можно врезаться в землю. Но долго продолжать эту «карусель» Голубев не мог — горючее было на исходе. Когда внезапным маневром он оторвался от преследователей и сел на ближайший аэродром, в баке оставалось несколько капель бензина.
Ещё более жаркий воздушный бой разгорелся вскоре в районе всё той же железнодорожной станции Веймарн, где разгружался эшелон с ополченцами. Из опыта лейтенант Голубев знал, что выделенные для атаки эшелона вражеские бомбардировщики могут иметь сильное истребительное прикрытие. По его просьбе командир эскадрильи добавил к двум 3-самолётным звеньям ещё 2 истребителя и таким образом создал 2 тактические группы по 4 машины для действий парами. И это полностью себя оправдало в бою.
Патрулируя над станцией, лётчики обнаружили приближение большой группы «Юнкерсов». Они шли тремя колоннами по десятку в каждой под прикрытием 12 «Мессеров». Итак, 8 наших И-16 против 42 немецких Ju-88 и Ме-109 ! Это не смутило Голубева. Надо было чем — то ошеломить врагов. И ведущий решил стремительно атаковать армаду бомбардировщиков своей четвёркой строем «фронта» на встречном курсе, чего очень боялись немцы. Они не выдерживали такой психической атаки, начинали отворачивать. Расчёт оправдался. Метким огнём реактивных снарядов и пулемётов наши лётчики сразу сбили 2 Ju-88.
Строй первой вражеской колонны стал распадаться. Бомбы посыпались на поле далеко от станции. Так же были атакованы и рассеяны вторая и третья колонны вражеских бомбардировщиков. Действия группы Голубева, отражая атаки «Мессеров», прикрывал сверху ведомый лейтенант Д. Князев. В неравном бою наши лётчики сбили 11 самолётов противника, не потеряв ни одного своего.
Уже к 13 августа 1941 года, то есть, за сравнительно небольшое время, на его счету было более 100 боевых вылетов, из которых 45 на бомбово — штурмовые удары. Участвуя во многих воздушных боях, лично и вместе с друзьями сбил 11 вражеских машин — 4 бомбардировщика Ju-88, разведчик FW-189 ( прозванный «Рамой» ) и 6 истребителей Ме-109.
13 августа 1941 года шестёрка И-16 отправилась на прикрытие железнодорожной станции Вейнмар. Самолёты патрулировали на высоте всего 1200 — 1500 метров, и этот тактический промах дорого обошёлся лётчикам. Десять Ме-109 напали на них сверху — ведомый Голубева был сбит, а сам Василий, получивший ранение в ногу, с трудом посадил машину на фюзеляж. Самолёт был разбит, а пилот угодил на месяц в госпиталь.
В середине сентября 1941 года Василий Голубев вернулся в свою часть, но 9 оставшихся истребителей полка к этому времени уже перелетели на аэродром в Новой Ладоге. Однако на авиабазе остались два повреждённых И-16 со снятым вооружением, которые к вечеру удалось отремонтировать. На них Голубев вместе со своим товарищем Ф. Зотовым и отправился догонять полк.
В пути безоружные самолёты были атакованы «Мессерами», и истребитель Голубева вновь оказался подбит, приводнившись на поверхность Ладожского озера. Голубев вконец обессиленный, едва добрался до берега, вышел на безлюдный мыс.
Ситуация казалась безвыходной. О происшествии доложили командованию. И тут боевой напарник Голубева — Дмитрий Князев, которого Василий не раз выручал, ринулся на его поиски на У-2. И нашёл друга !
На новом месте Голубеву опять достался И-16 с номером «13», но на этот раз Богданов не выдержал и быстро исправил цифру на «ЗЗ». С этих пор балтийский лётчик постоянно летал на машинах с таким обозначением.
24 сентября 1941 года для отражения штурма Ленинграда войсками противника, в бой были брошены все имеющиеся у нас силы. Вспоминает В. Ф. Голубев:
— В тот день мы с Дмитрием Татаренко сделали по 8 боевых вылетов. А 25 сентября — поставили своеобразный рекорд, выполнив по 11 боевых вылетов: 6 на сопровождение штурмовиков и 5 — на штурмовку вражеских войск. Выполнить 19 боевых вылетов за 2 дня и остаться боеспособными, когда вокруг свистели тысячи пуль, осколков и снарядов — такое и теперь кажется мне чудом…
В начале октября Голубев в числе 6-ти пилотов был откомандирован на полуостров Ханко для обороны флота и Кронштадта от налётов финской и немецкой авиации. Здесь отчётливо проявилась манера боя будущего аса, основанная на традициях Антоненко и Бринько. Сам Голубев описывал её так:
— «Юнкерсы» начали уходить на восток. Я выбираю одного, подхожу метров на 400, посылаю два снаряда. Сближаюсь на короткую снайперскую дистанцию, стрелки «Юнкерса» молчат, видимо, оба убиты. Длинная очередь из трёх пулемётов прошивает самолёт врага от хвоста до кабины. Ju-88, медленно заваливаясь на крыло, уходит вниз. Близ позиций наших войск на земле вспухает огненный шар…
В конце октября Голубев сбил 2 финских трофейных истребителя И-153, изрядно досаждавших советскому флоту, а 2 ноября 1941 года провёл в одиночку бой с четвёркой финских «Спитфайров» из LeLv.32 и записал на свой счёт одну победу ( по другим источникам это были либо «Харрикейны», либо MS-406. ).
Уже после капитуляции Финляндии, Голубеву довелось в Мальме поговорить с финским пилотом, участвовавшим в том бою. Финн рассказал, что два из трёх оставшихся «Спитфайров» разбились при возвращении на базу. Однако другие источники опровергают эти факты: по материалам издательства Tietoteos в тот день Финляндия, вообще, не потеряла ни одного «Спитфайра».
В последние месяцы 1941 года 13-й ИАП понёс большие потери при обороне «Дороги жизни» через Ладожское озеро. Частично в этом были виноваты немецкие «охотники» из JG 54, летавшие на Ме-109F. Например, в начале декабря полк потерял двух лётчиков, сбитых из — за их собственной невнимательности.
7 декабря четвёрка И-16, находясь в невыгодной позиции под облаками, была атакована «охотниками» по пути домой. Двое пилотов были ранены, а один погиб, врезавшись вместе с самолётом в землю. С другой стороны, сказалось тактически неграмотное ведение боёв руководством полка. Только 1 января 13-й ИАП лишился 5 лётчиков, выбывших из строя по ранению, 3 истребителя сгорели и 7 были повреждены.
Это переполнило чашу терпения вышестоящего начальства, и командный состав полка был полностью сменён. Василий Голубев, как опытный боец, получил должность командира эскадрильи. С этого момента он мог практически без помех претворять в жизнь собственные тактические идеи и боевые порядки. И-16 стали летать парами, эшелонированными на разных высотах. Атаки противника он предлагал проводить на встречных курсах. Все боевые задания тщательно разбирались на предполётном инструктаже. Результаты сказались очень быстро — его 3-я эскадрилья стала лучшей в полку.
Некоторое время Голубева занимала тактика действий немецких «охотников». Поклявшись первым уничтожить вместе со своим подразделением «Мессершмитты», он вскоре пришел к выводу, что немцы, как правило, атакуют либо невнимательных пилотов, либо группы самолётов, возвращающиеся с боевого задания без боеприпасов. Особое внимание они уделяли отставшим от строя и повреждённым «подранкам».
12 марта 1942 года Василий Федорович сбил 2 истребителя из штабного штаффеля известной немецкой истребительной эскадры JG 54, пилотируемые Унтер — офицером Хейнцом Бартлингом ( 67 побед ) и его ведомым — Лейтенантом Херманом Лейште ( 26 побед ). При этом, оба немецких пилота погибли.
В тот день группа И-16 возвращалась на аэродром после штурмовки железнодорожной станции. Полностью сохранив боезапас, Голубев на обратном пути покинул строй и имитировал полёт повреждённого самолёта. Через некоторое время на горизонте появились 2 чёрные точки — пара Ме-109, заметив отставший истребитель, на форсаже бросилась за ним вдогонку. Когда «охотники» приблизились на дистанцию около 1000 метров, «повреждённый» И-16 вдруг резко развернулся навстречу противнику. Голубев вспоминал:
— Вот когда пригодились десятки вариантов и расчётов на такой маневр ! Заканчиваю разворот на высоте около 500 метров, противник намного ниже меня. Он такого маневра не ждал и оказался в лобовой атаке. Оба «Мессера», задрав жёлтые носы, пошли на меня, видимо считая, что я без боезапаса и делаю ложную атаку. Тёмные трассы от двух Ме-109F точно тянутся к моему мотору. В прицеле ведущий «охотник», дистанция примерно 500 метров, полторы секунды осталось на всё, пусть даже на жизнь. Три огненные трассы молнией пронизали тонкое тело «Мессершмитта», мелькнувшее ниже меня метрах в пяти…
Вспыхнувший немецкий истребитель упал на землю, а Голубев, развернувшись вслед второму Ме-109, дал залп реактивными снарядами. Вражеский самолёт, попытавшийся уйти горкой, потерял скорость и с повреждённым хвостовым оперением, зацепившись за макушки ёлок и потеряв плоскости, совершил вынужденную посадку на границе аэродрома. Его пилот, раненый осколками, скончался через несколько минут после приземления. На руле поворота ведомого «Мессера» насчитали отметки 26 побед. Таким образом на счету Голубева появились 14-й и 15-й сбитые самолёты.
