Во время войны этот рассказ всплыл в памяти с какой — то особенной ясностью, будто самому Фёдору пришлось быть свидетелем изуверской расправы над отцом. Напоминали об этом и тяжёлые вести, доходившие из — за линии фронта. Немецкие солдаты зверствовали почище петлюровцев. Одного того, что враги варварски обстреливали Ленинград, убивая людей на улицах, было достаточно, чтобы в сердце закипела злость. Терзал враг и родные места Фёдора — Полтавщину. Вот почему снайпер Дьяченко с такой настойчивостью выслеживал противника.
Наконец пришло время бить врагов не из засады, а гнать их прочь от Ленинграда. Тогда — то снайпер Дьяченко и оставил свой рубеж.
Росло, ширилось снайперское движение. Винтовка с оптическим прицелом в умелых руках становилась грозным, беспощадным оружием. В числе других лучших снайперов Ленинградского фронта передавал товарищам свой боевой опыт и Фёдор Дьяченко.
Перед началом наступления полк ушёл в тыл на отдых и переформирование. Времени на перебазировку потребовалось немного: зашли за Кировский завод, расположились на улице Калинина — вот тебе и тыл.
У Дьяченко, тогда уже комсорга батальона, забот хватало и на отдыхе. Да ещё кто — то подал мысль: каждому комсоргу роты вручить красный флажок на длинной палке. Пусть во время наступления все видят, что комсомольские вожаки впереди. Мысль понравилась и командиру, и комсомольцам. Только где достать красный материал для флажков ?
Дьяченко наугад постучался в одну из квартир на улице Калинина. Открыли сразу двое — муж и жена Колесниковы. Фёдор объяснил, в чём дело, спросил, нет ли каких — нибудь красных лоскутков. Хозяйка развела руками. Но когда сержант собрался уходить, остановила его. Порылась в шкафу и вынула красный шерстяной платок. По тому, как аккуратно он был сложен, чувствовалось, что носила его хозяйка не часто, по праздникам. Протянув платок сержанту, сказала:
— Бери, сынок.
— Это же платок. Ещё носить будете.
— Бери, — твёрдо ответила женщина. — Вам он теперь нужней.
Узнав, что флажки сделаны из платка ленинградской женщины, комсомольцы особенно дорожили ими, старались, чтобы они были впереди. И лишь на 3-й день наступления два флажка чуть задержались на месте. Комсорг роты Плеханов был убит, а комсорг батальона Дьяченко — тяжело ранен. Подхватив флажки, комсомольцы понесли их дальше…
— А платок я всё — таки вернул ленинградке, — сказал Фёдор Трофимович. — Правда, уже после войны. Такого в точности в магазине не оказалось, но похожий и, конечно, тоже красный — нашёлся.
Выйдя проводить гостя, Дьяченко вдруг остановился. Оглядел свою улицу и спросил:
— Нравится ?
Нравится ли ? Нет, это не то слово. Новые дома и вся эта широкая улица хороши. Да разве мало в Ленинграде и в других городах таких же ! А вот улица, построенная на бывшем оборонительном рубеже, и Герой, живущий на своей огневой позиции, — это действительно здорово !
Всё ещё не двигаясь с места, Дьяченко глянул туда, где новые дома образовали широкую магистраль.
— Знакомые места, — сказал Дьяченко задумчиво. — Вот там в 1943 году похоронил я своего земляка Ивана Денисенко и ленинградского мальчика Славу Голубева. Даже не пойму, как это Славику удалось перехитрить комиссию и в 16 лет стать солдатом. А каким он был солдатом, судите сами: его избрали комсоргом роты.
И Дьяченко снова посмотрел на недостроенные дома.
— Говорят, они будут по 9 и 12 этажей.
Помолчав, добавил:
— Прах наших героев после войны перенесли отсюда в братскую могилу, но иногда мне кажется, что дома эти вроде памятника моим товарищам. И даже название проспекту дано будто в их честь — проспект Героев.
Они медленно пошли дальше.
— Есть у меня одна думка…
И Фёдор Трофимович сказал, что решил собрать здесь своих однополчан. Пусть не осталось траншей и солдатских землянок. Пусть не найти потемневших стреляных гильз и ржавых снарядных осколков, — всё равно ветеранам будет интересно побывать на своей позиции. Взглянув на выросшие здесь дома, каждый скажет: «Недаром, выходит, мы обороняли этот рубеж».
Бывший снайпер 187-го стрелкового полка 72-й стрелковой дивизии 42-й армии Ленинградского фронта Ф. Т. Дьяченко на Ленинском проспекте, где в дни блокады проходила линия обороны Ленинграда. Ноябрь 1983 года.
Что касается самого Фёдора Дьяченко, то он был очень доволен, что поселился там, где когда — то воевал. Не только потому, что есть в этом что — то символичное. Это и очень удобно: от улицы Новаторов до Кировского завода, на котором Герой после войны работал, совсем близко…
источник: airaces.narod.ru
