«Мы застряли прямо у ворот Москвы…»

Письмо жене (Козельск), 24 октября 1941 года.

Не волнуйся насчёт рождественских подарков из Москвы. Пока что русский защищается с огромным озлоблением. Много крови прольётся до той поры, но мы точно там будем. Поглядим, может, пойдём прямиком в это гнездо коммунистов или позволим им вымереть от голода и холода, вместо того, чтобы вести утомительные уличные бои.

Запись в дневнике (Козельск), 25 октября 1941 года.

Всё встало из-за осадков и дорог. Мы уже почти достигли своей цели, Москвы, как застряли. Наконец-то достигли соотношения 4 немецких против 1 русской дивизии. И не можем это использовать. Шоссе на Москву безнадёжно забито: его предоставили 9-й и 4-й армиям. Теперь двум тыловым пехотным дивизиям поручено регулировать движение. Вместе с тем, русский защищает только дороги. Между ними не так уж много [есть что защищать?]. Но мы тоже можем использовать только дороги для наступления. Ситуация крайне неудовлетворительна. Я сказал начальнику [штаба 4-й армии], полковнику Блюментритту: нам не хватает 4 недель сербской кампании.

Да, ответил он, а к ним ещё 3 недели, две июльские и одна августовская, которые мы потеряли, пока наши начальники выясняли, должна ли нашей следующей целью стать Москва или промышленная территория Донецка. Мы тогда упустили недели наилучшей погоды. Тогда было приказано взять оперативную паузу. Это правда, что в те невесёлые дни в Бобруйске ходили разговоры насчёт того, что верховное командование нерешительно, не знает, что предпринять. Фюрер хотел промышленность, [главнокомандующий сухопутными силами генерал-фельдмаршал] Браухич хотел Москву.

Наша битва за Гомель проложила неотвратимый путь на юг, и мы не смогли избежать поворота туда. Но даже и тогда у нас было ощущение, что верховное командование всё ещё колебалось и развивало наступление в этом направлении лишь вполсилы и с недостаточными средствами. Теперь мы должны пожинать плоды. Поскольку основной целью армейской группировки Бока была Москва, то теперь они должны расплачиваться за свои ошибки. Погода препятствует лёгкой победе.

Письмо жене (Лихвин), 27 октября 1941 года.

Мы потеряли всякую надежду. Весь наш подвоз застрял в грязи и бездорожье, в грузовиках нет бензина, у солдат нет хлеба, у лошадей нет овса. Зачастую солдаты даже не знают, где же застряли их грузовики. Хорошей погоды ждать не приходится, так что наше наступление будет очень медленным. У других частей с дорогами получше, и они лишь в 60 километрах от Москвы, скоро подойдут к воротам города. Во всяком случае, погода неожиданно вставила нам палку в колёса, что может ничем хорошим для нас не обернуться. Никто не рискнёт и даже не сможет представить себе состояние здешних дорог. Жирная грязевая каша, сантиметров в 30–40, плывёт по дороге, и когда едет машина или грузовик, то перед ними идёт волна грязи, до тех пор, пока транспорт не увязнет. Лишь часть грузов находится в нашем распоряжении. Из-за таких условий ломаются и другие грузовики. Наши хорошие пассажирские автомобили пришлось оставить, когда вчера меняли позицию и передвинулись на 60 километров. Всё надеемся на хорошую погоду. Но чаще после двух дней измороси на третий день льёт как из ведра.

автор: Евгений Смирнов

источник: www.rusday.com

AesliB