61-й пехотный Владимирский полк 16-й пехотной дивизии 6-го армейского корпуса 11-й армии Юго-Западного фронта. Дивизия под командованием генерала-астраханца Е. Э. Трегубова сыграла видную роль в решении армейской задачи в ходе знаменитого Брусиловского прорыва – и в авангарде шел 61-й полк. Вспомним о подвигах его солдат и офицеров в ходе одного из боев – на основе донесения командира полка от 15 июня 1916 г.
В 10 часов 36 минут, увлекаемые примером своих офицеров, соперничавших в доблести, роты 4-го и 1-го батальонов лихо пошли в атаку — несмотря на ураганный артиллерийский (тяжелых и легких батарей) и сильный винтовочно-пулеметный огонь с фронта и флангов — и за 4 минуты прошли сквозь вражескую проволоку. При этом особенно отличились командующие 4-й ротой подпоручик Шверин и 14-й ротой прапорщик Лапшин — подавая пример своим ротам, они первые вскочили в окопы противника. Во вражеском окопе Лапшин пал смертью храбрых, а Шверин захватил миномет и бомбомет. Командующий авангардной полуротой 13-й роты прапорщик Мищенко, подавая личный пример мужества и отваги, первый взбежал на бруствер неприятельского окопа, захватив действующий пулемет — около которого упал, раненый в бок. В это же время командующий 2-й ротой прапорщик Бибик, увлекая личным примером свою роту, довел ее до удара в штыки и занял указанный ему участок позиции. Следом за авангардными полуротами на вражескую позицию ворвались и остальные полуроты, а также роты батальонных резервов — последние начали продвигаться вправо и влево, выбивая противника и расширяя прорыв.
При захвате неприятельских окопов и расширении прорыва отличился прапорщик Велеславов – в ходе атаки второй линии противника, увлекая за собой 6-ю роту и подавая ей пример беззаветного мужества, он первый вскочил в окоп противника, где и пал, сраженный вражеской пулей. Подпрапорщик Никонов и старший унтер-офицер Файницкий захватили действующий пулемет — убив 2 пулеметчиков противника. Некоторые роты дошли до дороги Воробьевка — Цебров, где под ураганным огнем тяжелой и легкой артиллерии противника около 12 часов 40 минут отразили первую вражескую контратаку со стороны Цеброва. Пехоту поддерживали легкие и тяжелые батареи.
Вторую контратаку противник начал в 14 часу со стороны Цеброва — силами около 3 батальонов. Атака была ожесточенной — противник, поддержанный ураганным огнем тяжелой и легкой артиллерии и пулеметов, дошел до русских рот, но владимирцы, воодушевленные примером начальника участка подполковника П.-Ф. А. Эше, вставшего на бруствер и лично руководившего боем, подпустили противника, в упор расстреливая его, а затем опрокинули штыками. В отражении атаки принимали участие 2-я, 4-я, 5-я и 6-я батареи 16-й артиллерийской бригады и 4-я тяжелая батарея.
Третья контратака велась противником при поддержке такого же мощного огня и примерно такими же силами и с таким же ожесточением. Она состоялась около 14 часов. В начале контратаки подполковник П.-Ф. А. Эше, стоявший на бруствере, был дважды ранен пулей в руку и сдал командование батальоном поручику Мартысевичу.
Пулеметчики выдвигаются.
Положение батальонов на высоте 369 было очень тяжелое — подносить патроны было очень трудно из-за заградительного артиллерийского огня противника. Воды для людей и пулеметов также оставалось мало. Почти все бойцы, подносившие патроны, гранаты и воду, были убиты или ранены при проходе через полосу заградительного огня противника.
В 17 часов 30 минут начальник дивизии отдал приказ о смене на высоте 369 (с наступлением темноты) владимирцев казанцами. Но до этой смены владимирцам надо было еще дожить — и выдержать еще одну контратаку, состоявшуюся после 18 часов.
Тяжелая и легкая артиллерия противника открыла ураганный огонь, и вскоре было обнаружено скопление австрийцев в ходах сообщения близ Цеброва — в контратаку пошло не менее 5 батальонов противника. Жалея патроны, владимирцы подпустили австрийцев на 100 — 120 шагов и лишь тогда открыли огонь по наступавшим цепям противника. Наши пулеметчики вылезли из окопа — действуя по приказу прапорщиков Горохова и Габерлинга. Оба офицера, стоя вне окопа под сильным огнем противника, лично руководили установкой и стрельбой пулеметов, указывая цели.
Чтобы было лучше видно наступавших австрийцев, роты также покинули окопы – взяв пример со своих офицеров: поручика Мартысевича и прапорщиков Супруна и Балакина. Четвертая контратака была отбита — австрийцы, не выдержав русского огня, отхлынули назад, оставляя убитых и раненых.
Но с фронта и справа от Цеброва австрийцы начали пятую контратаку (силами не менее 4 батальонов), поддерживаемую огнем тяжелых и легких батарей. Несмотря на огромные потери от артиллерийского, пулеметного и винтовочного огня, австрийцы, усиленные свежими силами, упорно хотели выбить русских с высоты. Патронов оставалось мало, а пулеметы без воды отказывались работать. Тогда по приказу капитана Николаева люди собирали в котелки мочу — которая и вливалась в кожухи пулеметов. Это дало возможность отбить огнем и пятую контратаку.
Но ураганный артиллерийский огонь противника создал огневую завесу, прервавшую сообщение с тылом — и поднос патронов на передовую прекратился.
Перевязочный пункт.
Русская артиллерия помогала своим огнем отражать контратаки противника, обстреливая австрийские закрытия севернее Цеброва.
В 22-м часу, пользуясь наступлением темноты, противник начал шестую контратаку — силами не менее 4 батальонов, поддержанную, как и раньше, ураганным огнем. В этой контратаке приняли участие и части противника, сидевшие в окопах на фланге. Противник наступал от Цеброва, от Воробьевки и со стороны русской позиции. С последнего направления австрийцы наступали с криком «свои» — только осветительные ракеты дали возможность определить, что это за «свои». Капитан Николаев приказал 4-й роте занять окоп фронтом на восток, а частью сил занял ход сообщения от первой линии окопов противника к его заставе — фронтом на север. Почти не имея патронов, но сохранив бодрость духа, офицеры и солдаты надеялись на свои штыки.
