Светские заповеди XVIII-XIX веков были скроены по французской моде, нацарапаны бриллиантами на окне в Европу и даже потребовали немалых жертв.
Не сотвори из себя кумира
Внук простого казака и сын генерал-фельдмаршала Андрей Разумовский был светским львом XVIII столетия. Его отец Кирилл Разумовский вписался во власть и выстроил отличную карьерную вертикаль при Елизавете Петровне. Вместе с титулом и финансовым матрасом безопасности детям было обеспечено прекрасное образование. Любимый сын, выпускник Страсбургского университета слыл, как бы сказали в 2000-х, метросексуалом. Но поскольку пару веков назад за такие слова секли, назовем его франтом.
Оплачивать за него модные долги отцу приходилось постоянно. Однажды к Кириллу Григорьевичу явился портной со счетом в 20 тыс. рублей (почти за ту же цену, к примеру, было куплено родовое село Суворовых). Оказалось, что у графа Андрея в знаменитом гардеробе одних жилетов было несколько сотен. Разгневанный отец повел сына в кабинет и, раскрывая шкаф, показал ему пальто с капюшоном и овечью шапку, которую надевал в детстве.
— Вот, что носил я, когда был молод. Не стыдно ли тебе так безумно тратить деньги на платье? — сказал граф.
— Вы другого платья и носить не могли, — хладнокровно отвечал сын. — Вспомните, что между нами огромная разница: вы — сын простого казака, а я — сын российского фельдмаршала.
Впрочем, Андрей Разумовский династию тоже не подвел и пошел «на повышение»: при Александре I дипломат получит титул князя. Бетховен посвятил ему три струнных квартета сочинения 59. Но жизнь на широкую ногу заставила Разумовского свести и не столь блестящие знакомства — с кредиторами. «Дебет с кредитом» у Андрея Кирилловича так не сошелся.
Князь Андрей Разумовский
Не возгорись, или На здоровье не экономят
Щеголя широкой души и возможностей, «бриллиантового князя» Александра Куракина от реального огня спас блеск бриллиантов. Друг детства императора Павла I при его сыне трудился в Париже послом. И в 1810-м чуть не погиб при исполнении — на балу. Начиналось все за здравие молодых — прием у австрийского посла был дан по случаю бракосочетания Наполеона с Марией-Луизой. Закончилось пожаром и гибелью до 20 человек.
Куракин тоже пострадал — ожоги на руках, ногах и голове получил существенные. Была даже создана гравюра с образом несчастного. Но жизнь князю спас мундир: «залитый» золотом и бриллиантами, он сработал, как термоскафандр. Правда, пока «дорогого нашего» тушили водой из лужи, с мундира срезали бриллиантовые пуговицы. Предполагают, воспользовавшись великокняжеским обмороком, те же офицеры-спасатели избавили его от ювелирки на 70 тыс. франков. Как говорится, мотивацию благодетелей не судят. Особенно когда здоровье — золото, а жизнь бесценна.
Князь Александр Куракин
Не произноси всуе
Два генерала, герои Отечественной войны 1812 года — Михаил Милорадович и Федор Уваров — очень плохо знали французский язык, но в аристократическом обществе непременно старались говорить по-французски. Как замечает историк Васильчиков, «то было время, когда перо умело строчить одни французские фразы».
Михаил Андреевич Милорадович
Однажды за обедом у императора генералы сели по обе стороны графа Ланжерона, француза по национальности, и все время разговаривали между собой. После Александр I спросил Ланжерона, о чем же так горячо говорили Уваров и Милорадович.
