Чтобы лучше понять драму Сталинграда и трагедию его жителей лета-осени 1942 года, надо прежде представить, каким был этот поволжский город перед войной и с ее началом. Воспоминания современников, кадры кино- и фотохроники, газетные репортажи тех лет свидетельствуют о том, что бывший Царицын (до 1925 года), значительно пострадавший в годы ожесточенного противоборства красных и белых, к июню 1941 года являлся одним из красивейших городов на Нижней Волге, да и вообще в России. И то, что сотворили с ним немецко-фашистские захватчики, поддается лишь частичному сравнению с другими похожими битвами за тот или иной крупный город. Об этом лишний раз свидетельствуют и вновь открытые архивные данные, отдельными из которых мы ниже оперируем.
ПЕРВЫЕ НАЛЕТЫ КАК ПРЕЛЮДИЯ К ТРАГЕДИИ
К лету 1941 года в Сталинграде имелось более 51 тыс. домов. Но из них каменных было всего 2070, включая несколько десятков многоэтажных зданий, а примерно 87%, или основной жилой фонд, – одноэтажные или двухэтажные деревянные строения. К августу в них проживали 550 тыс. человек (включая 25 тыс. эвакуированного населения). Это был второй после Горького (ныне Нижний Новгород) город на великой русской реке (для сравнения: в Ульяновске проживали 105 тыс., в Куйбышеве, ныне Самара, – немногим более 400 тыс., в Воронеже – 350 тыс., в Астрахани – не более 250 тыс., в Горьком – около 670 тыс. человек). Крупнейшими предприятиями являлись Сталинградский тракторный завод (СТЗ), наладивший перед войной выпуск и ремонт танков Т-34, а также орудийный завод «Баррикады», металлургический «Красный Октябрь», Сталинградская государственная районная электростанция (ГРЭС), судоверфь, лесобаза – именно на них работали многие тысячи горожан.
В июне 1941 года город на нижней Волге находился от западной границы СССР на расстоянии до 2000 км, от южной – на 1500 км. С началом гитлеровской агрессии советским властям, да и многим людям казалось, что это глубокий тыл страны, и никто даже представить себе не мог, что немцы когда-то могут дойти до великой русской реки. Но вскоре после начала войны стало ясно: страну ждали куда более суровые испытания, чем это представлялось в довоенное время.
Немецкие бомбардировщики над Сталинградом
Вспомним. 3 июля по радио к советскому народу как к «братьям и сестрам» обратился Иосиф Сталин, обозначив положение дел как очень критическое, сказав, что речь идет «о жизни и смерти Советского государства, о том – быть народам Советского Союза свободными или впасть в порабощение». Летом-осенью Красная армия потерпела жестокие поражения и понесла огромные территориальные, материальные и людские потери. Контрнаступление под Москвой зимой 1941/42 года позволило разгромить ударную группировку противника, сыграло очень важную роль, обнадежило, способствовало даже некоторой эйфории власти (Сталин тогда вознамерился гнать врага на запад чуть ли не по всему фронту), однако весной и летом 1942 года армия агрессора объективно была еще значительно сильнее нашей. И войска вермахта, оправившись от поражения под Москвой, двинулись к Волге с целью в дальнейшем захватить кавказские нефтяные месторождения.
В связи с приближением линии фронта к Сталинграду следовало позаботиться о защите от воздушного нападения люфтваффе. Важные события произошли еще осенью 1941 года, когда советское командование провело первые организационные мероприятия по укреплению ПВО и местной противовоздушной обороны (МПВО) Поволжья. В Сталинграде началась подготовка убежищ, укрытий и щелей емкостью на 220 тыс. жителей.
23 октября 1941 года в Сталинграде, как и во многих других краевых и областных центрах СССР, во исполнение соответствующего постановления центральной власти, вышедшего накануне, был образован Сталинградский городской комитет обороны (СГКО) во главе с первым секретарем обкома партии Алексеем Чуяновым. Созданный тогда чрезвычайный орган принял до его упразднения в сентябре 1945 года 621 постановление, и первые же решения были направлены на выявление мобилизационных резервов, усиление МПВО, срочную постройку всех намеченных убежищ и укрытий, увеличение выпуска военной продукции.
Обстоятельства заставляли торопиться в подготовке к предстоящим боям – над областью стали появляться вражеские самолеты. 1 ноября 1941 года звено «хейнкелей» в разгар дня прорвалось к Сталинграду и без помех сбросило 6 авиабомб – три дома рухнули. Из-за неожиданности и полной неготовности города к налету потери оказались значительными, потрясли и членов СГКО, и сталинградцев: пострадали 106 человек гражданского населения, из которых 36 погибли.
Через несколько дней огромный населенный пункт решением Совета народных комиссаров РСФСР объявили пунктом ПВО. Началось поспешное формирование Сталинградского бригадного района ПВО из того, что имелось в наличии в Сталинградском военном округе. В начале зимы район переформировали в Сталинградский дивизионный. Соединение возглавил полковник Ефим Райнин, остававшийся на этом посту весь период героической обороны. Именно под его руководством 26 апреля 1942 года район переформировали в Сталинградский корпусной район ПВО.
Последнему преобразованию предшествовал первый групповой бомбардировочный налет люфтваффе, состоявшийся в ночь на 23 апреля. В нем участвовало 25–30 самолетов противника, из которых прорваться к цели удалось не более 3–5 машинам. Внутри периметра СТЗ упало 30 фугасных авиационных бомб (ФАБ). Было разрушено 6 домов, и 4 дома сгорело. Убиты 14 и ранены 70 человек гражданского населения. Но это было лишь прелюдией к тому, что случилось в Сталинграде несколькими месяцами позже.
ГОРОД РАНЕНЫХ И БЕЖЕНЦЕВ
Дети после бомбежки люфтваффе.
Начало июля 1942 года ознаменовалось экстренными мерами, связанными с приведением в полную боевую готовность сил и средств МПВО. СГКО принял постановление «О мерах усиления противопожарной обороны города Сталинграда». Документ требовал не только привести в полную боеготовность все звенья местной ПВО, организации групп самозащиты, но также принять срочные меры по созданию пожарных водоемов, улучшению подъездов к Волге, особенно в районах с хаотичной застройкой, приведению всей водопроводной сети в исправное состояние… Увы, многие из намеченных мероприятий не успели реализовать до начала массированных налетов гитлеровской авиации.
Еще по результатам германских воздушных атак прошлого года было ясно, что при отсутствии энергичного противодействия сил ПВО самолеты люфтваффе могут принести огромные бедствия, в иных случаях способствовать панике и неразберихе в тылу, в прифронтовых городах. Это хорошо осознало советское командование и несколько месяцев готовилось к отпору авиации противника. Зенитное прикрытие города было значительно усилено – всего сосредоточили 560 различных пушек, не считая иных средств ПВО.
Между тем тревога от складывающейся на фронте ситуации все нарастала. Войска вермахта полностью овладели инициативой, напирали, теснили советские части, которые с боями отходили в глубь своей территории. И вот уже Сталинград стал прифронтовым городом. Опасность воздушного нападения многократно возросла. И она была тем обостреннее, что уже имелось ясное понимание того, какой невосполнимый ущерб могут нанести пожары. Ведь на протяжении многих десятилетий «город Сталина» застраивали безо всякого учета возможного возгорания и быстрого перекидывания огня от дома к дому. Тем более что тому могли весьма способствовать сильные ветры, которые возникали здесь довольно часто. А искусственных и естественных водоемов имелось явно недостаточно. Все это вынудило начальника отделения МПВО младшего лейтенанта госбезопасности Василия Агеева сделать вывод: «В пожарном отношении город Сталинград является пунктом исключительно опасным».
Кстати, о том, как действовал в той обстановке сам Агеев, свидетельствует представление его к ордену Красной Звезды. Оно было подписано в декабре 1942 года (к этому времени Агеев имел звание капитана) начальником Управления НКВД по Сталинградской области старшим майором госбезопасности Александром Ворониным (который в ходе боев сам был тяжело ранен и долго находился на излечении в госпитале):
«…В дни ожесточенной бомбардировки города вражеской авиацией т. Агеев лично выезжал к очагам поражений и руководил ликвидацией последствий налетов. Штабы и подразделения МПВО, хорошо организованные и подготовленные т. Агеевым, в эти дни проделали большую работу по ликвидации последствий бомбежки, самоотверженно работая по спасению населения и имущества, оказывая большую помощь пострадавшим гражданам, а также бойцам Красной Армии.
Находясь на своем посту, т. Агеев проявил себя как мужественный и волевой командир…»
