Если секретного агента раскрыли – это, конечно, трагедия для него. Но еще не совершенный апокалипсис. Мы расскажем о том, как советские разведчики выкручивались из ситуаций, откуда, как многим думалось, выхода нет.
Сложности специальности
Если задуматься, то прославились на весь мир только те разведчики, кого смогли рассекретить. А вот имена секретных агентов, которые работали хорошо, так никогда никто и не узнает. Эти специалисты если иногда что-то и рассказывают о своей работе – если только им дадут позволения их начальники, и только в служебных целях, в режиме строгой секретности.
Готовить секретного агента в СССР стоило очень недешево, примерно три-пять миллионов рублей. Их обучали языкам, навыкам психолога, единоборствам и прочим специфическим вещам.
Большое значение при подготовке разведчиков имела правдоподобная легенда. Часто нелегал должен был виртуозно исполнить роль гражданина, который никогда не жил наяву, либо сейчас уже не живет.
Легенда должна была быть подстрахована со всех сторон. Например, если у прототипа когда-то была собака, агент должен был быть в курсе о ее породе, кличке, окрасе, а также об особенностях характера.
Нелегал четко знал, что он сильно пострадает в случае разоблачения. Его могли выдворить из государства, а могли и расстрелять.
Избежать разоблачения
Раскрытие истинной сути разведчика – ужас, летящий на крыльях ночи, для любого из них. Для того чтобы уберечься от этого, надо было четко выполнять специальные инструкции. Самый главный аспект – никак не отличаться от остальных обывателей. Даже если ты хорошо зарабатываешь, занимаясь шпионажем, нельзя много тратить – сразу насторожится контрразведка.
Кто-то из провалившихся агентов тратился, покупая лишнюю недвижимость, кто-то слишком дорого одевался, кто-то позволял себе выпить лишнего и в результате проговаривался. Нельзя было слишком сильно зависеть от тяги к красивым женщинам. Таких сластолюбцев сразу отзывали опять в СССР.
Реальный секретный агент, не в пример показанному в кино, почти никогда не имеет при себе оружия, хитрых технических устройств для слежения и шифровок, потому что при задержании это сразу повлечет провал.
Шпионские резидентуры из СССР всегда имели малые размеры, потому что нужно было снизить риск разоблачения. Если сеть нелегалов увеличивалась, ее разделяли. Так в случае обнаружения одной группы другие можно было уберечь от раскрытия.
Под страхом провала
Предвидя, что его раскрытие теоретически возможно, разведчик пекся о сбережении секретных бумаг. Надо было тщательно выбирать место для тайника. Зачастую его устраивали под высоковольтной линией. Так можно было быть уверенным, что там вдруг не начнется стройка.
Если вдруг начинало пахнуть жареным, нужно было выкручиваться изо всех сил, грамотно по ходу дела избавляясь от компромата.
В случае провала агента его заместители по заготовленному плану локализовали масштабы разоблачения. Сначала выясняли, кто из разведчиков еще под угрозой. Связанные с провалившимся разведчики срочно выезжали из государства. В самых крайних случаях слабое звено даже уничтожали физически.
Главной заповедью любого разведчика является правило никогда ни в чем не признаваться. Даже если застукали с поличным. Тогда можно будет считать, что не все окончательно потеряно. Было очень важно, чтобы в итоге в суде прозвучала фраза «Вину не признал», даже если это военный трибунал в СССР.
Если папку с компрометирующими бумагами вынули из-за пазухи, разведчик должен утверждать, что полиция их туда и подложила. А если на папке есть отпечатки пальцев резидента, то они ведь сами приложили его руки к папке.
Также советуют во время допроса постараться абстрагироваться от произошедшего и смотреть на ситуацию словно со стороны. При ответах не нервничать и не говорить ничего конкретного, ни «да», ни «нет. Вместо ответа нужно все время демонстрировать замешательство и непонимание ситуации. И не признавать вину!
Как можно выкрутиться
Наиболее известным является случай раскрытия советского шпиона, который случился летом 1957 года, когда из-за предательства агента Хяюхянена ФБР арестовали нелегального агента из СССР Вильяма Фишера. В момент задержания он был поразительно спокоен.
Когда Фишеру разрешили взять рисовальные принадлежности, он сначала вычистил палитру, использовав для этого бумажку, на ней была начертана шифрограмма, которую он еще не успел расшифровать. И в присутствии сотрудников ФБР хладнокровно спустил улики в унитаз.
Когда Фишера попросили назвать свое имя, агент сразу же сказал, что его зовут Абель Рудольф Иванович. Это был коллега Вильяма, которого в Штатах никто не знал. В СССР поняли, что раз агент скрыл даже такую мелочь, как свое имя, он точно будет молчать. Его решено было вытаскивать из переделки. Но только в 1962 году у сотрудников ГРУ получилось обменять Вильяма Фишера на американского пилота Фрэнсиса Пауэрса, захваченного в плен.
Как считал генерал Юрий Дроздов, в разведке много неприятностей терпят от предателей. В частности, он рассказал о резидентах-супругах по имени И. и Ф. Без накладок работая в чужом государстве, разведчики убедились, что идет утечка данных. И. заметил, что за ним наблюдают. Ф. была беременна. Она уничтожила весь компромат и начала действовать.
Для того чтобы сбежать через третью страну, Ф. перевезла якобы заболевшего мужа лечиться на море, а там они всей семьей уехали в другое государство. А оттуда уже быстренько отбыли в Советский Союз. Затем смогли определить, кто их предал. Это был двойной агент Олег Гордиевский.
