Тысячи американских морских офицеров, чьи боевые корабли бороздят ныне океаны, гордятся дипломом Военно-морской академии, однако вряд ли им известно, что окончили они академию, носящую имя русского адмирала.
Необычной, полной приключений жизни Пола Джонса посвящены романы Джеймса Фенимора Купера, Александра Дюма-отца, Уильяма Теккерея, Германа Мелвилла, стихи Уолта Уитмена. Его скульптурный портрет оставил нам гениальный Антуан Гудон. И все же были в жизни Пола Джонса несколько лет, о которых его биографы упоминают лишь вскользь. С 1788 по 1789 год он находился в России, и этому любопытнейшему периоду мы посвящаем свой рассказ. Нашего героя, появившегося на свет в 1747 году в Шотландии, звали при рождении Джоном Полом. Его отец был садовником у графа Селкирка, но юного Джона не прельщала перспектива продолжить спокойное семейное дело. Уже в тринадцать лет он покинул дом и стал юнгой на английском корабле. Его морская карьера началась бурно — в восемнадцать лет он уже третий помощник капитана, в девятнадцать — первый.
«Бедный Ричард»
В 1773 году в американском штате Вирджиния умирает старший брат Пола, Уильям, оставивший ему в наследство крупное поместье. Так наш герой стал американским плантатором. По одному из условий завещания Джон принял новую фамилию. Под новым именем — Джон Пол Джонс — он и прославился, став героем трех государств. Размеренная жизнь плантатора-южанина продолжалась недолго. Уже в 1775 году происходит несколько военных столкновений английских войск с местными колонистами, означавших начало войны за независимость Американских Штатов. Не без влияния своего соседа и друга Томаса Джефферсона, будущего автора Декларации независимости и третьего президента США, а пока что — одного из активных членов законодательного собрания Вирджинии, Пол Джонс становится в ряды восставших. В декабре 1775 года над первым боевым кораблем инсургентов, тридцатипушечным «Альфредом», взвивается звездно-полосатый флаг. Честь поднятия этого символа колоний, воюющих за независимость от Великобритании, досталась первому помощнику капитана корабля Полу Джонсу. В следующем, 1776 году Джонс, командуя 12-пушечным шлюпом «Провидение», захватил или уничтожил более тридцати английских судов, одно из которых, кстати, везло из метрополии деньги для обеспечения войск. В глазах британских властей Пол Джонс сделался пиратом, чего ему не простили. А в октябре 1777 года он совершил, казалось, невозможное — доставил в Нью-Йорк боеприпасы и продовольствие для осажденных с моря и суши войск Джорджа Вашингтона. Под покровом ночи он мастерски провел свой корабль сквозь английскую эскадру. Отряд Вашингтона выстоял, что во многом предопределило последующие успехи американцев. Джонс за этот подвиг получил чин капитана военно-морского флота. Вскоре по решению конгресса он на 36-пушечном фрегате «Индианка» отправляется в Европу, чтобы сообщить послу во Франции Бенджамину Франклину о блестящей победе: 17 октября 1777 года английская армия была окружена и пленена под Саратогой. Известие должно было подтолкнуть Францию на военный союз с американцами, который и был заключен в феврале 1778 года. Уже в апреле того же года Пол Джонс на небольшом 19-пушечном корвете выходит из Бреста, прорывая английскую блокаду, подходит к берегам Англии и разоряет британское побережье, в том числе и замок своего бывшего хозяина графа Селкирка в Шотландии. Затем бесстрашный капер (каперы от пиратов в те времена отличалось лишь тем, что получали разрешение на морской разбой от какого-либо правительства, а такое разрешение Пол Джонс имел и от Американских Штатов, и от Франции) захватил после упорного боя 22-пушечный английский фрегат «Дрейк» (символичное название!) с экипажем в 160 человек и отвел его в Брест.
В 1779 году Пол Джонс совершает свой самый знаменитый подвиг на море. На 40-пушечном корабле «Бедный Ричард» во главе эскадры из нескольких французских судов он встретился 23 сентября 1779 года с новейшим 50-пушечным английским фрегатом «Серапис» и 20-пушечным шлюпом «Графиня Скарборо».
Во время начавшегося боя остальные суда эскадры Пола Джонса, несмотря на приказ принять боевой порядок, покинули флагмана. «Бедному Ричарду» пришлось принимать бой в одиночку. В ходе сражения, которое длилось три часа, корабль потерял почти все орудия и половину команды, но на предложение командира английского фрегата сдаться Джонс ответил фразой, сделавшей его знаменитым: «А я еще и не начинал сражаться!» На самом деле ситуация складывалась хуже некуда. Более мощный во всех отношениях «Серапис» продолжал беспощадно расстреливать «Бедного Ричарда». Возник пожар, образовалась течь. Оставалась одна возможность спастись с тонущего судна — идти на абордаж. Приблизившись вплотную к кораблю противника, поредевшая команда Джонса сцепилась с врагом и — выиграла рукопашный бой! «Серапис» спустил флаг, его командир отдал шпагу Полу Джонсу, после чего оба капитана спустились в каюту победителя, чтобы выпить по стакану вина, как требовал того морской обычай. Следом спустил флаг и «Скарборо».
Вскоре «Бедный Ричард» затонул, а Пол Джонс с двумя взятыми английскими судами (на которых было 600 пленных офицеров и матросов) вошел в один из портов нейтральной Голландии. Позднее капитан галантно подарил оба приза французскому королю Людовику XVI. За это сам герой получил от него золотую шпагу и ордена «За военные заслуги», Св. Людовика, Св. Михаила и высшую королевскую награду — орден Св. Духа. В честь Пола Джонса была выбита специальная медаль работы Огюстена Дюпре. На лицевой стороне помещен его портрет и латинская надпись: «Джону Полу Джонсу, командующему флотом» и ниже: «Американские Штаты». На оборотной стороне — морское сражение и надпись: «Корабли врагов взяты или рассеяны» и напоминание о главной победе: «У берегов Шотландии 23 сентября 1779». Возвращаясь в Америку в конце 1779 года на фрегате «Ариэль», Пол Джонс принял еще один бой с английским кораблем, фрегатом «Триумф». И попал почти в такое же положение, как и в сражении с «Сераписом». В самом начале поединка «Ариэль» получил подводную пробоину и стал тонуть. Капитан обратился к экипажу: «Матросы! Вам осталось сражаться недолго. Если в течение 20 минут вы не возьмете английский корабль, он от нас уйдет, и нам останется только потонуть». Через несколько минут корабли сблизились, и «Триумф» был взят на абордаж.
В Америке конгресс наградил вернувшегося Пола Джонса золотой медалью почета, высшим знаком отличия молодого государства (орденов, как монархических символов, в США нет до сих пор), а также, по случаю окончания войны за независимость, объявил герою благодарность всей нации.
В 1783 году был подписан Версальский договор, по которому Англия признала независимость североамериканских колоний. Их флот был распущен конгрессом, и Пол Джонс остался не у дел на своей второй родине.
Он принял решение выехать во Францию, чтобы предложить себя на службу там, благо представлялся случай. Конгресс послал его в Париж для урегулирования вопроса о призовых деньгах за английские суда, захваченные американскими моряками во время войны и переданные Франции. Но пока национальный герой Франции на корабле «Америка» пересекал океан, французы подписали с англичанами мирный договор. И здесь Пол Джонс оказался ненужным… Правда, некоторое время он числился коммодором французской эскадры маркиза Водрейля — той, что годом ранее должна была вести военные действия против англичан у острова Ямайка, но так и не успела дойти до американских берегов. С 1784 до конца 1787 года Пол Джонс оставался совсем не у дел и проживал во Франции как частное лицо.
Путь в Россию
И все же была в Европе страна, которую живо заинтересовал американский капитан. С августа 1787 года Россия вела очередную войну с Турцией. На Черном море в составе российских военно-морских сил, кроме регулярного флота, действовали отряды так называемых «крейсеров» — вооруженных гражданских судов. Основную часть их экипажей составляли греки, вывезенные в Россию после Архипелагской экспедиции трех российских эскадр в Средиземное море (1769 — 1774 годы). Для наведения хотя бы элементарной дисциплины среди этих полупиратов, чувствовавших себя на службе Российской империи, мягко говоря, весьма свободными людьми, необходима была железная рука. Такой «рукой» мог быть Пол Джонс, хорошо знакомый с порядками и обычаями каперства.
Но виды российского правительства на американского боевого капитана были шире — бесстрашный, имеющий боевой опыт офицер давно уже привлек внимание России как потенциальный флотоводец, командующий регулярными морскими силами во время войны. Напомним, что русско-турецкая война, уже четвертая в XVIII столетии, началась в августе 1787 года, а уже в конце того же года посол России во Франции барон Симолин сделал предложение Джонсу поступить на русскую службу. Деятельное участие в переговорах по этому вопросу принял Томас Джефферсон, в то время посланник Северо-Американских Штатов в Париже. В своих мемуарах капитан писал о колебаниях, которые он тогда испытывал: «…Я имел такие понятия о форме правления в России, которые не согласовывались с моими представлениями на этот счет». Сомнения развеяло личное приглашение императрицы Екатерины II, которое ему передал в Копенгагене российский посланник в Дании барон Криденер. Уже 13 февраля 1788 года Екатерина II в письме князю Потемкину писала: «Друг мой князь Григорий Александрович. В американской войне имянитый аглинский подданный Пауль Жонес, который, служа Американским колониям, с весьма малыми силами сделался самим агличанам страшным, ныне желает войти в мою службу. Я, ни минуты не мешкав, приказала его принять, и велю ему ехать прямо к вам, не теряя времени. Сей человек весьма способен в неприятеле умножить страх и трепет. Его имя, чаю, вам известно. Когда он к вам приедет, то вы сами лутче разберете, таков ли он, как об нем слух повсюду. Спешу тебе о сем сказать, понеже знаю, что тебе небезприятно будет иметь одною мордашкою более на Черном море».
«Мордашками» тогда называли служащих в русском флоте иностранных моряков, в основном английских, по сложной аналогии с бульдогами. На это письмо Потемкин ответил несколькими, в которых упомянул шотландца: «Лутче он будет у нас, а то худо, коли пойдет к туркам» (письмо от 15 февраля); и «Не упущайте, Государыня, его из рук. У нас, право, редки практикованные люди» (письмо от 4 марта). Получив согласие Пола Джонса, Екатерина II указом от 15 февраля 1788 года, присланным в Адмиралтейскую коллегию, повелела принять его на русскую службу «из капитан-командоров Северо-Американских Штатов в капитаны ранга генерал-майорского», с определением на Черноморский флот.
Конституция в подарок императрице
Сам наш герой претендовал на чин контр-адмирала, хотя в американском и во французском флотах дослужился лишь до капитан-командора (по русской военно-морской классификации чин капитана командорского, или бригадирского, ранга, предшествующий контр-адмиральскому).
Следует заметить, что чин генерал-майора, соответствовавший контр-адмиральскому (оба IV класса по Табели о рангах), в России давался обычно морякам береговой или технической службы, например, гидрографам, интендантам, генерал-цейхмейстерам морской артиллерии.
Екатерина II прислушалась к пожеланию американца и уже 4 апреля 1788 года новым указом присвоила Павлу Жонесу, как он стал именоваться в России (хотя были и другие варианты), чин контр-адмирала. Сам же новоиспеченный русский военный моряк находился в это время в Стокгольме и лишь 12 апреля, наняв частный парусник, направился к берегам Российской империи.
Не обошлось без приключений. Во время плавания судно попало во льды, и экипаж во главе с капитаном решил повернуть обратно. Однако «пассажир», подкрепляя свои аргументы пистолетом, заставил команду продолжить путь и благополучно достиг Ревеля. Уже 23 апреля он в Санкт-Петербурге, а 25 числа того же месяца при содействии французского посла в России графа де Сегюра его принимает Екатерина II. Характерны слова императрицы, сказанные днем раньше и записанные ее статс-секретарем Храповицким: «Он (Пол Джонс. — авт.) проберется в Константинополь», то есть осуществит давнишнюю цель — окончательно разгромить Оттоманскую Порту.
«Императрица приняла меня с самым лестным вниманием, которым может похвастаться иностранец, поступающий на русскую службу», —писал Пол Джонс одному из знаменитых своих друзей, герою войны за независимость США французскому маркизу Лафайету. Неискушенный в политике и придворном этикете моряк в первую же свою встречу с Екатериной II подарил самодержице экземпляр Американской конституции. Это нисколько не рассердило царицу, во всяком случае внешне она этого не показала. При последующих аудиенциях они обсуждали и перспективы российско-американских отношений. Видя расположение государыни к Полу Джонсу, весь светский Петербург стремился заполучить его в гости. Но вскоре он покидает гостеприимную столицу и уже 19 мая 1788 года прибывает к месту службы, на Черноморский флот.
